В глухой, суровой дальней части леса,
Собрались звери за большим столом.
Решив всё обсудить и взвесить.
Вопрос серьёзный ставился ребром.
Кричал хомяк: «И что с того, что в поле
Я жизнь прожил? Хотелось бы как все,
БлагАми леса пользоваться. Более
Я не желаю жить отшельником извне».
«Ты жил нормально, пил и кушал вволю», -
Угрюмо проворчал под нос медведь:
«Тебе же мало, надо больше втрое,
Ну надо же, такое захотеть...»
«Мы тоже претендуем на деление», -
Вступили волк, косуля и кабан.
«И нам кусок от вашего владения!», -
Зло верещали заяц и фазан.
Медведь сурово осмотрел просящих:
«Я в части леса, где сейчас живу,
Навёл порядок. И никак иначе
Не будут жить чужие. Задеру!»
«Вот-вот, всегда угрозы и расправы!» -
Орал хомяк психуя и давясь:
«Себе захапал лучшие дубравы,
А сам и не был там наверно, отродясь».
«А ты действительно не много ли имеешь?» -
С прищуром промурлыкал дряхлый лев:
«Смотри, как много нас, а ты наглеешь,
Один таким богатством завладев».
«Послушай, лев», - медведь насупил брови:
«Чужой тебе наш лес, как ни крути.
Ты покуражишься сейчас на воле,
И в зоопарк вернёшься. Ты прости,
Ты ведь сбежал на время, что б нажраться,
И мелкоту в округе запугать.
Тебя ведь ищут, незачем скрываться.
Валил бы ты обратно, твою мать!»
От слов таких опешил лидер старый,
С пенька упав, ну, впрочем, как всегда.
Вообще он часто падал, и бывало,
Вставал и удалялся в никуда.
«Я, кстати, знаю»,- продолжал топтыгин:
«Ты натравил его наверняка.
Так вот, пока я добрый и не прыгнул,
Уйми скорей придурка хомяка».
Медведь поднялся: «Вас я понял братцы,
Но думаю оставим всё как есть,
И не советую в мой лес являться,
Пока дурная не уймётся спесь».
Он повернулся и пошёл спокойно,
Напрасно звери теребили льва.
Лев спал, и на пеньке довольно,
Покоилась седая голова.
|
