Джеймс Тейт. Никогда не будет по-прежнему

Говоря о закатах, последняя ночь
была шокирующей.
Я полагаю, что закаты не должны
пугать вас, не так ли?
Но этот был просто ужасен.
Люди кричали на улицах.
Конечно он был красивым,
но уж слишком красивым.
Он был неестественным.
Один кульминационный момент
следовал за другим, а потом ещё,
пока ваши колени не подкосились
и вы не могли дышать.
Цвета определённо были не от
мира сего,
персики, капающие опиумом,
столпотворение мандаринов,
ад ирисов,
плутонианские изумруды,
все кружилось, взбалтывалось
и плескалось,
будто играло с нами,
как будто мы были ничем,
как будто все наши жизни были
подготовлены к этому,
к тому, к чему ничто не могло нас
подготовить, и к чему мы не могли
быть менее подготовленными.
Насмешка над всем этим горько
уязвила нас.
И когда это наконец-то закончилось,
мы хныкали, плакали и выли.
А потом зажглись как всегда уличные
фонари и мы поглядели друг другу
в глаза,
древние пещеры с тихими заводями
и этими маленькими прозрачными
рыбками, которые никогда не видели
ни единого луча света.
И спокойствие, которое вернулось к нам
было уже не нашим.

Послесловие:

Never Again The Same

Speaking of sunsets, last night's was shocking.
I mean, sunsets aren't supposed to frightening
you, are they?
Well, this one was terrifying.
People were screaming in the streets,
Sure, it was beautiful, but far too beautiful.
It wasn't natural.
One climax followed another and then another
until your knees went weak and you couldn't
breathe.
The colors were definitely not of this world,
peaches dripping opium, pandemonium of tangerines
inferno of irises,
Plutonian emeralds, all swirling and churning,
stabbing, like we were nothing, as if our whole
lives were a preparation for this, this for which
we couldn't have been less prepared.
The mockery of it all stung us bitterly.
And when it was finally over we whimpered
and and cried and howled.
And then the streetlights came on as always
and we looked into one another's eyes
ancient caves with still pools and those
little transparent fish who have never seen
even onevray of light.
And the calm that returned to us was not
even our own.