Случалось, что, встречая батрака,
Бредущего проулком наугад,
Я часто усмехался свысока:
О, как же он нелеп и угловат!
И если он порой себе под нос
Мурлыкал что-то на своей волне,
Я содрогался и считал всерьез,
Что этот обормот не ровня мне.
Но в это время вышел он на луг,
Весь в белоснежных звездчатых цветах,
И стал смотреть внимательней вокруг,
И обходил их, сдерживая шаг.
И я внезапно понял, устыдясь:
Есть нечто, что сближает нас двоих,
И некая таинственная связь
Меж нами протянулась в этот миг.
Brotherhood
In prideful scorn I watch’d the farmer stride
With step uncouth o’er road and mossy lane;
How could I help but distantly deride
The churlish, callous’d, coarse-clad country swain?
Upon his lips a mumbled ballad stirr’d
The evening air with dull cacophony;
In cold contempt, I shudder’d as I heard,
And held myself no kin to such as he.
But as he leap’d the stile and gain’d the field
Where star-fac’d blossoms twinkled thro’ the hay,
His lumb’ring footfalls oftentimes would yield,
To spare the flow’rs that bloom’d along the way.
And while I gaz’d, my spirit swell’d apace;
With the crude swain I own’d the human tie;
The tend’rest impulse of a-noble race
Had prov’d the boor a finer man than I!
|
