Поговорить бы хоть теперь, Марина! При жизни не пришлось. Теперь вас нет. Но слышится мне голос лебединый, как вестник торжества и вестник бед. При жизни не пришлось. Не я виною. Литература — приглашенье в ад, куда я радостно входил, не скрою, – откуда никому — путей назад. Не я виной. Как много в мире боли. Но ведь и вас я не виню ни в чём. Всё — по случайности, всё — поневоле. Как чу́дно жить. Как плохо мы живём.
(Георгий Адамович. Памяти Марины Цветаевой)
про цветы и не только
Подсолнух жёлтый — солнечный цветок
под птичий плач тревожный неумолчный
растопчет дерзко ко́ваный сапог, –
сомнёт кусочек неба — колокольчик…
Не тронет слёзный сокрушённый вопль
в броне стальной гранитового сердца, –
в нём не живёт ни жалость, ни любовь,
оно — скинхед в тяжёлых грубых берцах.
Оно не помнит аромат пахучих трав,
ритм не колеблем деликатностью и болью, –
пульс беспощаден, мстителен, кровав,
оно — зэка́ под вертухаем, – подневольно.
Его владельцы подчиняются приказам.
Заставить сострадать их? Всё — пустое.
Им в преисподнюю билет давно заказан,
ведь их душа — на временном постое.
Истоки мужества вмерзают в карьеризм,
где им свод правил оглашает прохиндей:
сражаться в честной схватке? — Архаизм!
И "доблесть" — против женщин и детей.
Ромашковая нежность, словно кость,
в их глотках застревает пересохших, –
растёт, как на дрожжах, тупая злость,
шугая всех расправой-прокуроршей.
Невольник рад презренному клейму, –
устойчив против всяческих свобод,
и, в благодарность за "уютную тюрьму",
с особым рвением построит эшафот.
А мозг плывёт…как склизкий галанти́н,
в кровавом месиве гнобя́ менталитет, –
ах, сколько ж нужно палачей и гильотин
для несгибаемых "Мари́й-Антуанет"!
Послесловие:
* галанти́н — заливное блюдо из нежирного мяса; студень, холодец
Grandbrothers — Bloodflow (Братья — Кровоток) Post scriptum: Мир меня уже давно не удивляет, — думаю, что в нём действенен только один закон — закон умножения зла…
(Иосиф Бродский. Из интервью с поэтом)
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Все физические персоны — рабы. Но мы должны помнить, что социум как внечеловеческий фактор – коллективный фараон – есть проекция Великого Существа (Иблиса – Азазела) на Землю. То есть, в конечном счёте, это Великое Существо является окончательным хозяином, для людей же оно как бытие воплощается в социуме, как в Джаггернауте, беспощадной машине, заменившей архаичное понятие о роке. Общество — это судьба… Общество превратилось в некую машину зла. Но почему так произошло? Потому, что зло онтологически обществу присуще, инертно. Потому что сама организация социума построена на неких схемах, алгоритмах, которые по сути своей антидуховны, абсурдны, бессмысленны. Религии же всегда против общества. Их приспосабливают жрецы и пророки.
(Гейдар Джемаль)
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Азазел (Азазель) — падший ангел, злое влияние которого привело к развращению человечества. По преданию Творец создал его из могущественного огня, чтобы тот верно служил ему. За преданную службу Он возвысил и приблизил его к себе, поставив в один ряд с высшими ангелами. Но, когда Бог, создав первого человека Адама, велел всем ангелам поклониться первому человеку, Азазел отказался это сделать. Бог спросил его: «В чем причина твоего неповиновения?». Тот ответил, что считает себя выше и лучше Адама, сделанного из обычной глины, в то время как Азазел создан из могущественного огня. После этих слов Всевышний разгневался и низверг непокорного с небес, дав ему новое имя, которое переводится как «отчаяние», «безысходность», «безнадежность». Это существо описано в иудаизме, в мусульманстве и в христианстве. Все описания сводятся к тому, что первоначально он был ангелом, возможно херувимом. Впоследствии был сброшен с небес на землю и стал демоном пустыни и предводителем допотопных гигантов в восстании Люцифера против Бога. Служители Торы верят, что Азазель был низвергнут архангелом Рафаилом — исцеляющим ангелом, наказывающим демонов и падших ангелов, который столкнул непокорного в яму, затерянную в песках времени, и закрыл ее огромным камнем. И с того времени ждёт заключенный в этой темнице Азазель, когда его выпустят, и он увидит свет. Но не знает он, что даже в момент освобождения свет останется недоступным его глазам. Согласно легенде, свет он сможет увидеть, пройдя через очищающее пламя огня. По мнению многих теологов именно Азазель в образе змея-искусителя подначил Еву, жену Адама, нарушить основное правило Бога в Раю. Атрибуты демона Азазеля — зеркала, железное оружие, стальные латы, печать — упоминаются в легендах и культурных традициях разных народов мира. В отрывке из Книги Еноха говорится, что Азазель обучил людей делать мечи, ножи, щиты, нагрудные латы, научил их воевать против друг друга, ознакомил с металлами земли и искусством обработки их, с браслетами и украшениями, с применением сурьмы и наложением краски на глаза, со всеми видами драгоценных камней и со всеми оттенками цветов, научил женщин соблазнять мужчин посредством макияжа и ярких нарядов. В своём произведении «Мастер и Маргарита» Михаил Булгаков тоже описывает этого демона, правда, там он Азазелло (с испанской ноткой), выступающий роковым соблазнителем и убийцей. Булгаков считал, что Азазелло — это древне-иудейский демон. Предание в еврейском фольклоре об Азазеле как об одном из падших ангелов возникло довольно поздно (не ранее III века до н. э.) и зафиксировано, в частности, в известной апокрифической Книге Еноха, в которой Азазель — название древнего обряда «Козла отпущения грехов».
