В подъезд впускаю кошек на ночь
погреться всласть у батарей.
Хмельной с устатку Ян Степаныч
глядит в расщелину дверей
и не ругает. С хриплым вздохом
идет накладывать еду,
скрипит: "Сегодня суп с горохом,
и есть тушеное рагу.
Нормально? Эх вы, дармоеды, -
смеётся. - Спасу с вами нет.
За вас к весне с велосипедом
останется придурок-дед."
Минуты две, и на площадку
выносит мисок пять иль шесть,
все - на листе фанеры гладкой:
"Ну, тише, ишь. Давайте есть."
И мне вдогонку по пролёту
кричит: "Ты завтра утром как -
гуляешь, или на работу?
Покормишь этих бедолаг?" -
"Ты, Ян Степаныч, не тревожься.
Тебе добро зачтут в раю.
И рыба есть, и Вискас - тоже.
Не беспокойся, накормлю."
Сосед покрякал, одобряя
меню. Назавтра к вечеру
Уж был хорош, в хмелю ругая
Россию, водку и войну.
"О, эти огненные воды...
С поллитра не найти конца
Чему и вовсе нету брода..." -
да на скамейке у крыльца
всплакнёт о юности беспечной,
всхохочет над собой седым
и всхлипнет: "Как всё быстротечно...
Уже седеет и мой сын."
9.01.2020 |
