Памяти Артура и Алексея.
Фотограф Артур, часовщик Алексей были первыми
Ушедшими из новой жизни, не справившись с нервами
В ненужных (всё больше) профессиях - слишком держались
За них, как за жён своих, как за святые скрижали,
А тут — электроника, цифра... Так молоды оба,
Ушли, хлопнув дверью по новшествам, крышками гроба!
Один где-то в Клязьме купаясь, другой... - в одно лето,
Считай, друг за другом нырнули в текущую Лету,
С пинцетами, с лупой-моноклем реликтами, канув
Навек с экспонометром, может быть, не без стакана...
Бывая на Клязьме, я часто о них вспоминаю:
А что как и Там их реальность ну, скажем,... иная -
Часы стоят меньше ремонта, снимают все сами?
Нет, в вечности правится теми же всё Небесами.
И чистит Её механизмы наш Лёша, лелея
Как прежде их, ибо профессия — как Лорелея.
Мы с нею своею придём - как её понимаем -
Туда, и Артур - «Улыбнитесь, - нам скажет, - снимаю!»
|
Вот только с Лорелеей я не поняла.
Лорелея это рейнская сирена, сидящая на одноимённой скале, о которую разбиваются корабли. Как-то с часовщиком не вяжется...