Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь! Гони ее от дома к дому, тащи с этапа на этап,
по пустырю, по бурелому через сугроб, через ухаб! Не разрешай ей спать в постели при свете утренней звезды,
держи лентяйку в черном теле и не снимай с неё узды! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Она рабыня и царица, она работница и дочь,
она обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь! (Николай Заболоцкий)
Душа обязана...
Душа должна старательно трудиться — тот клич стократным эхом прозвучит для тех, кто управляет колесницей судьбы своей под мерный стук копыт. Цветной фольгой украшена повозка, порою и коней не разглядеть, лишь ржание неясным отголоском напомнит нам о них… да злая плеть. Потерян счёт развилкам, адресам, свирепствуют метели, мельтеша́, – заря смешалась с мглою пополам, не ро́пщет и упорствует душа… Не страшен сердцу панцирь изо льда, коль в нём пылает жертвенный огонь. Душа в своих стремлениях тверда, и: НЕ сдаваться! — так гласит Закон. Непросто в ночь осилить трудный путь, – не спит возни́ца, хлещется вожжа, когда поймёшь: с дороги не свернуть, – и днём, и ночью ши́рится Душа… Блеснёт за мутным краем горизонта лазурным светом яркая Звезда, – там ждут в сопровождении эскорта, чтобы Душе за выдержку воздать.
Послесловие:
Enigma—Return To Innocence (Возвращение К Невинности)
Николай Заболоцкий. Некрасивая девочка
Среди других играющих детей
она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
колечки рыжеватые кудрей
рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
гоняют по двору, забывши про неё,
она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
томит её и вон из сердца рвётся,
и девочка ликует и смеётся,
охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно но́во,
так жи́во всё, что для иных мертво́!
И не хочу я думать, наблюдая,
что будет день, когда она, рыдая,
увидит с ужасом, что посреди подруг
она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
который в глубине её горит,
всю боль свою один переболит
и перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
и нечем ей прельстить воображенье, —
младенческая грация души
уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
и почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде?
