Фонарь на покосившемся столбе
качается под ветром ошалелым.
Мне дым отечества в печной трубе
на запах показался пригорелым…
А раньше хлебом бабушкиным пах…
Блаженный запах!
Скрипнув половицей,
задержишься в облупленных дверях
и, затаив дыханье, смотришь в лица…
В колодце памяти возникнет брешь:
кто там сидит в углу (с довольной рожей
и уплетает с пшёнкою кулеш),
до боли в сердце на меня похожий?
А дед Василий с бабушкой вдвоём
дурачатся, играя в подкидного.
Горячим хлебом пахнет и жильём –
давно не слышал запаха такого…
Потёртость вижу на дверной скобе.
Открыть ли настежь старенькие двери?
Я возвратился к самому себе?
Нет, в это никогда я не поверю…
|
Где пирогами пахло утро,
Луч солнечный в окно шутил,
И щекоча, будил как-будто.
А из-под тапок песнь лилась,
То пела, шаркая, бабуля,
И завтракать тебя звала,
А на рыбалку ждал дедуля.
Двора, многоголосый хор,
Кудахча-хрюкая манящий,
Чтоб разрешил их вечный спор,
Кто в состязанье настоящий.
Казался нескончаем пир,
До слёз пленительного счастья -
ОН памятью затёрт до дыр,
Спасая души от ненастья.