Мой город рвёт последние бинты… Под небом цвета потускневшей стали,
холодной кожей сквозь рваньё проталин приняв скупую милость высоты.
Тепла весны великодушный жест впитав фальшивой позолотой храмов,
дорог раскисших заживляя шрамы, поставив на зиме постылой крест.
Сейчас он – нищий в рубище из трав, полуистлевших под снегов бинтами,
но с каждым днём настойчивее пламя Ярилы, у весны всё больше прав
на воскрешенье. Времени песок неумолимо засыпает даты…
Стремясь встречать рассветы и закаты в земли морщинах ищет путь росток.
Мой город рвёт последние бинты… Был прав Шекспир: всё в этом мире зыбко.
Апреля лучезарная улыбка смягчает полусонных лиц черты,
вливая в них бальзам «Живая новь», сгоняя с них бедлам ночных кошмаров.
В толпе людской по пыльным тротуарам маршрутом прежним движется Любовь,
бесцеремонной наглостью греша, с ухмылкой едкой шлёпает по лужам,
нетленным чувством причащая души, не стоящим и медного гроша,
хоть помыслы, как первый снег чисты, в реалиях безнравственного мира…
С зимы распятья снятый птичьим клиром, мой город рвёт последние бинты…
|
