То абсолютно время, то беспечно.
Инертная в теченье роковом,
как сыр расплавленный сползает вечность
индифферентным циферблатным сном,
меняя память.
Греческой оливе
не возродить разумные плоды,
а в жёлто-терракотовой пустыне
другие не появятся следы;
и даже цепи муравьиных стрелок
на крышке перевёрнутых часов
застыли, будто заполняя тленом
пространства умирающий остов.
А зеркало обманчиво,
несчастно
яйцо-надежда под скалой вдали...
И притворясь моллюском непричастным,
следит за всеми Сальвадор Дали.
|