На обрывках афиш, ураганом разорванных в клочья,
На едва обещающих высохнуть улицах, ночью,
Сентябрём обезбашенный город искал извещений
Об отмене сеанса магических разоблачений.
И цепляли прохожих за ноги обломки от веток,
И найти удавалось не много разумных ответов,
И концы от оборванных линий узлами висели,
А концерт продолжал фонтанировать мрачным весельем.
Прозвучали со сцены слова мастеров конферанса,
Объявляющих новый этап сумасшедшего танца,
Анонсируя много угара, хардкора и ада.
И готовила к выходу дочь свою Иродиада.
Танцовщица пылала опять комсомольским задором,
И казалось испуганным жителям: может быть скоро
Карнавальные маски запляшут вокруг пострадавших
В темноте на трамвайных путях у пустых Патриарших.
Одинокий фонарик плутал в переулочной дали,
Близорукие стекла домов от луча бликовали.
Даже с ним отыскать не умели ключей для ответа.
Только длинные тени на стенах качались от ветра.
И фонарик пропал, словно чья-то лампада погасла.
В магазинах сметали с прилавков последнее масло,
Что упало в цене и расквасилось у турникета...
Или всё это бред, может нам лишь приснилось всё это? |
Едва обещать, как-то странно звучит.
Может, на едва ли сумеющих высохнуть улицах, ночью