Так поздно спохватился мир,
От вирусов спастись пытаясь,
Остановив свой жалкий пир,
Фальшиво перед богом каясь.
Он не заметил, что давно
Изъеден вирусом растленья –
Опустошению на дно
Опущен был без сожаленья.
Живого места нет на нем...
Весь в шрамах хамских поцелуев,
Бациллы воровства живьем
Сожрали мир с гламуром всуе.
Застряли в глотках у него
Омары, слезы душат нищих,
Что месят вечное дерьмо
Ногами... без духовной пищи.
Что ж не крутиться раньше так?!
Стриптиз на адской сковородке...
Не нагнетать агрессий мрак,
Отпор дав в рожу лжи – кокотке.
Не шоу-бизнесом учить детей,
Но мастерством высоким,
Растить вполне живых людей,
А не болванчиков убогих.
Но в бункерах, тот пошлый мир,
От правды спрятался, жалея,
Себя, верша свой чумный пир...
Погряз в невежестве, жирея.
Взвалили на врачей беду,
Не дав им шанса на победу...
На штурм без амуниции идут...
В глуши...
С руками голыми...
На вирус едут.
«Пройдет и это!» - говорят...
Возможно, извлекут уроки,
И может быть, не разорят,
Судьбой отпущенные сроки.
Найдут другие для себя,
Амбиции вселенской—Игры,
Живое, между тем,
Любя, природа чтоб цвела.
Не гибла.
Отдав на растерзанье стариков, не быть вовек цивилизации.
Окажутся мозги в тисках оков. Сожрет живое –де-фор-ма-ци-я.
|