Из лужицы подтаявшую жижу
лакала недовольная луна,
а к ней рассвет пристраивался ближе,
чем Богом суженый.
За ширму голубого полотна
она скатилась, матерясь обиженно -
быть старой девою обречена.
Ангинами замученное солнце,
размазывало серые лучи,
но, устыдившись мизерности порций -
поспешно сгинуло.
И март всё нити снежные сучил-
ещё надеясь отыграть околицу,
бросал клубки, гневился без причин.
Касаясь крыш, потягивались клёны,
апрельским ожиданием дыша -
когда детей, доселе не рождённых,
доставят аисты...
смурное утро скидывало шаль,
дрожа, вело плечами оголёнными...
и всхлипывала жалобно душа.
|
И солнышку пилюльков бы 
