Я без слёз не могу эти дни вспоминать,
Как в безжалостные девяностые
Мы остались с тобою, родная страна
И служили, хоть было непросто нам.
Мы спасли безработных твоих мужиков,
Не готовых терпеть испытания.
В романтичных свечах догорела любовь,
Жизнь приправив дымком сострадания.
Тем, кто сир и убог, улыбается Бог
Образованной умною женщиной.
Нам бы помнить зарок - бабий короток срок,
А работа с любовью не венчаны.
Полумёртвую жизнь на себе волоча,
Может, были кому-то подружками,
Просвещённые девочки, но по ночам
Мандельштамом спасались и Пушкиным.
А наутро учить и лечить, и когда
Голодая, не справишься с нервами,
Обручальное золото легче продать,
Во спасительный рынок уверовав.
Может, зря нам старались учёность привить,
Затуманить сознание чтением,
Был веками испытан простой алгоритм:
От зачатия к деторождению.
У холодного лета немного плодов,
И не более от просвещения,
Потерялись следы детородных годов,
Не родилось в стране поколение.
Состраданья лишён пенсионный закон,
Он служение ценит зарплатами.
Что живём, замечает один почтальон.
Иногда, помогает Ахматова. |
