Однажды синий иней
на деревах осел.
Никколо Паганини
стремительно лысел,
сидЯ со старой скрипкой
в карете с ямщиком
по имени Антипка,
большим весельчаком.
– Гони! – кричал Никколо
Антипке-ямщику –
и вытащил виолу:
– Разгоним грусть-тоску!
И дал Никколо жару
единственной струне.
Играл без гонорару
на дармовой волне.
Антип в большом восторге
остался от игры:
– Я расскажу Егорке!
И расчесал вихры.
– Не видишь, я лысею? –
тут закричал скрипач,
– Поехали в Расею?!
Есть в Петербурге врач,
который мне поможет
волосья сохранить?
– Приладит волос к коже,
и с ним ты будешь жить,
как со струной на скрипке,
с единственной струной –
сказал ямщик Антипка,
тряхнув волос копной. |
Не кляня нерессорность карет,
Заявлю: "Был Антипка из РУси,
Полуконюх и полупоэт!"
А Егорка пастушил в Рассее,
Был лохмат он и длинноволос.
Он чубатость порядочно сеял
Между сосен и между берез!
Только выдернет чуб россиянка
От обиды иль моря страстей -
Он к коровам со свежей баранкой...
Те, в наивной своей простоте,
Языками полижут надлобье
И растут, волосок к волоску,
Снова вихры. Чтоб было удобней
Их таскать, заглушая тоску
По несчастной девической доле,
По семейному счастью мечту...
А чего их беречь то? Нисколько
Не жалеют... Опять отрастут!