Табуретки

Представлюсь Вам: я - табурет. Морилка, лак заморский блещет.

До сей поры не видел свет, в быту нужней, полезней, вещи.
Усталый зад всегда пристроен. В застольях шумных, да-а, бывало
Я выступал, как грозный воин. Знавал за жизнь свою немало
Прекрасных поп, жопищ и задниц, с упрёком горьким о вторых.
Поэта юного в дни праздниств терпел топтанье ног под стих.
Рассказ отсюда поподробней в дальнейшем будет мной вестись.
Садись, читатель поудобней. Мысль дарованья рвалась ввысь.
Бросало в дрожь пера скрипенье, пол подо мной топорщил слог.
Писал, писал до одуренья, глаголом, падла ножки жёг.
Пусть я в поэзии не Дока, пускай - обычный табурет,
Но ощущенье чувства шока в меня вминал садист-поэт.
Да ладно, если бы в корзину строгал фигню самозабвенно.
Наверно лучше бы я сгинул в печи каким-нибудь поленом.
Со смыслом дружен был? Едва ли. Читал на мне, гадёныш вслух
И рифмы так меня шатали, что испустить готов был дух.
Откуда черпал вдохновенье, гордясь без устали собой?
Скрипел, качаясь - нет спасенья ни мне, ни Вам, читатель мой.
Я был и Музою и сценой, пусть в Таганроге, не в столице.
Жить как теперь с такой изменой? Пришлось в отместку развалиться.

Не мы выбираем!