Жил в Столице голодранец
неудачник без зубов,
как какой - нибудь Спартанец
жрал похлёбку из бобов,
потому, что выходили
из талантливой башки
не сонеты для идиллий,
а гражданские стишки!
Есть надмирная плеяда
потрясателей основ,
ничего таким не надо,
ни почета ни чинов.
Это качество в поэтах,
что ворующим вредят,
ненавидят в кабинетах,
где начальники сидят.
Был поэт трибун народный
от Некрасовских начал
и в поэзии свободной
кабинеты обличал.
Не в какой нибудь газете
под редакторской рукой,
а в свободном интернете
бил начальников строкой.
Бил в пятак, под дых и сбоку
именитейших господ,
как к новейшему Пророку
притекал к нему народ.
Он на козни плутократов
эпиграммой отвечал,
а реформы демократов
в злой сатире обличал.
Что ж касается монеты,
был в пролёте наш поэт -
никакие интернеты
не сулят таким монет.
В конкуренции с юнцами
редко в топы он входил
и едва концы с концами
он поэтому сводил.
Как то раз ему на рынке
повстречались два бича
с кувшинОм в простой корзинке
под печатью сургуча.
Два свободных гражданина -
Карабас и Бармалей -
предлагали детям джина
за четыреста рублей.
И поэт пошёл на трату
неизвестно отчего,
взял кувшин принёс на хату
и откупорил его.
Джин явился, архиточен,
как кредитные долги
и спросил, чего он хочет
от покорного слуги?
Тут поэт недолго думал
и от сердца своего
он назвал в ответ не сумму
а неведомо чего!
Мол, хочу народу счастья
и желаю, мой слуга,
чтоб у всех хапуг во власти
утром выросли рога.
Джин ответствовал: "Отныне,
раз масштаб чудес таков,
ты останешься в кувшине
на четыреста веков.
Не тяжёл ли крест за стадо?"
Но отрезал наш поэт:
"Если надо, значит надо,
у меня вопросов нет."
Президент приехал рано
Государством управлять,
но в Кремле одна охрана
и работная челЯдь!
Он один, как чукча в чуме,
протомился целый день,
ведь в правительстве и Думе
лишь рогов позорных тень!
А под вечер виновато,
провожаемый смешком,
как пришибленный лопатой,
из Кремля побрел пешком.
Так что есть у нас Мессии,
что готовы к черту в пасть,
лишь бы Матушке - России
с бизнес властью не пропасть! |
