Настанет судный, придет нежданно,
Очистится гумно от плевел.
Не мне судить, но плоти и подавно,
Коров доить согласен, даже весел.
Настанет час, Голгофа ждет поэтов,
Растерзанных неумною толпой.
И в добрый час вселенского рассвета,
В кипящий омут с головой,
Нырнут поборники безумного лукавства,
Спасенья нет, Всевышнего решенье.
Сгорает алчность, нет от него лекарства,
Как на коленях вымолить прощенье.
Осветит путь звезда от Вифлеема,
Тысячелетия в мгновения сожмут,
Архангелы, нет им сей час замены,
Освободят от каверзы и пут,
Опутавших Адама в дебрях рая,
Совместно с недалекою женой.
А нам свой крест нести к началу мая,
Поспеем, милая, ведь Он всегда с тобой. |
Пропала очередь, и шум вокруг утих.
И так давно никто не смазывал елеем
Замок и петли, в рыжей плесени у них.
Меня вот тоже очень долго не пускали,
Хоть я упорно колокольчиком бренчал.
У телефонной трубки провода болтались,
Да и на крики мне никто не отвечал.
И вдоль забора, побродив в недоуменье,
Набрав в рот воздуха, и подтянув живот,
В руке зажав листок заветный - «Направленье»,
Пролезть пытался я сквозь прутья от ворот.