Умолкли скалы, обострив отвесы.
Дрожанье воздуха, гуденьем в облаках.
Над разумом туманные завесы,
И воля, оказалась, в дураках.
Хоть ясно все: доказано, раскрыто…
Но формула меж небом и землёй
Невежественно решена… почти убита.
Обман и фальшь любуются собой.
Почти бескровна, призрачность движенья.
И плачет пониманье в сердце мудреца.
Душой томится, замерев в оцепененье.
Унылость бледная печального лица.
Нет жажды, голода… лишь пустота.
Глухой, пустопорожний звон…
Былого пиршества чумная маета…
Щемящий, беспокойный полусон.
Остановиться бы… без оправданья.
Останки силы в стынущей груди.
И как невольница закланья,
Ты умоляешь сердце:-Погоди!
| 
