сакура в полном цвету
фудзи над миром царит
я от тебя как в бреду
что же меня исцелит
бабочки словно цветы
лампы прельщает их свет
в гуще ночной темноты
танец похож на балет
как же с тобой далеко
мы в поцелуях зашли
месяц уже высоко
но ещё спят журавли
тихо с небесной реки
падали звёзды всю ночь
телодвиженья легки
словно у гейши точь-в-точь
счастье осталось моё
на кончике языка
дай-ка мне йоко питьё
я же умру без глотка |
Может, домысливаю, но обратила внимание на некую перекличку: первые две строчки (из четверостиший) задают тон последующим двум. Отсутствие знаков препинания определяет эффект недосказанности. Как будто сначала рисуется одна чёрточка (рождается зримый образ), следом — другая (образ дополняется действием). Создаётся стихотворный иероглиф:
Цветущая сакура на фоне Фудзи // Изнемогающий от страсти любовник
Похожие на лепестки крылья бабочек // Танец "цветов" в ночи
и т.д.
Больше всего поражает в четверостишиях-хоккутанках смена общего плана: от крупного к деталям, от внешнего к внутреннему. Одна чёрточка-мазок — и вот уже с небесной реки падают тихо (соскальзывая вниз) звёзды; другая чёрточка изображает лёгкость, плавность телодвижений героини (в воображении сразу возникает картина струящегося шёлка изящно сбрасываемого кимоно).
В последних строчках стихотворения также присутствует эффект недосказанности, скрытый полунамёк. Герой жаждет поцелуя любимой.
Хотя, возможно, с не меньшей силой помышляет о сакэ:))