За страшные сомненья он в тюрьме сидит.
Небритый, с бородой седою.
Кто думал, что так закончит жизнь пиит,
И правда – не дружил с женой и головою.
Она ему стучала по мозгам:
Иди в народ, и не пиши сонеты,
Пусть будет в мире пакостный бедлам,
А ты не дергайся и ешь свои котлеты,
Что приподносит в радости немой,
Два раза или три в неделю,
Твой ангел верный плотью неземной,
А ты ворчишь и небесам не веришь.
Тебе давно пора уж на покой,
Пожил довольно и грехов три воза.
А ты по пьяни ломишься домой,
Лоб в синяках, в руке соседа розы.
Неисправим в остатке лет поэт,
Горбатого могила разровняет.
Ну, сколько ждать, какой десяток лет,
Любовь ушла, а плоть до сих воняет. |