В жару страстей на мятых простынях,
Ревнуя, ненавидя и хотя,
Как совращённый жрицею монах,
Тебя я прижимаю, как дитя.
Уж кубки драгоценные пусты,
А жажда продолжает донимать
И, как поток огня, из темноты,
Желание рождается опять.
И снова крик, метания и стон
Врастающих друг в друга влажных тел.
Из судорог тугой канат сплетён,
И, кажется, что наступил предел.
Но снова нежность порождает дрожь,
И лавой пламенной течёт гранит,
И на полёт падения похож
Наш танец, что по лезвию скользит.
Вот утро уж холодное пришло,
Мы пьём разлуки горькое вино.
Кареты ждут, и дождь стучит в стекло,
И шпаге в ножнах душно и темно. |
