Надвигается тишь,
Всплеском талой воды,
Напевая безмолвное скерцо.
И скребет словно мышь,
В ожиданьи беды,
Шелест листьев по старому сердцу.
Черным саваном ночь
Мой окутала двор,
Не давая ни сна, ни покоя,
Жизнь уносится прочь,
Как бессовестный вор,
Под лихие приклады конвоя.
Он застыл где-то там,
Жизни призрачный миг,
Седины белый снег заметая,
Подойду к зеркалам,
Кто ты, дряхлый старик?
Что ты плачешь, устало взирая.
Как же трудно заснуть,
Осень жизни пришла,
Подросли и разъехались дети.
Мне осталось чуть-чуть,
И колючая мгла,
Навсегда заключит в свои клети. |
Учись:
Старуха горбатая, в черной хламиде,
Седая, беззубая, с носом - крючком.
Пожалуй, таких странных раньше не видел.
А может не гнать…, угостить коньячком?
А, ну-ка, старуха , скажи мне по делу,
(Давай, хлестанем коньячку под икру).
Что надо тебе? Что увидеть хотела,
Что ищешь, скажи, может, я помогу?
По душу мою? Да пошла бы ты на х…й,
Мне рано еще быть горбатым, седым.
Возьми все, что хочешь, и хватит, не ахай,
Давай допивай, и вали-ка к другим.
А я не готов, рано мне еще в старость.
Теперь у меня молодая жена,
Красавица, умница, мужу на радость:
Такая, как я, мы - одна сатана.
Давай-ка еще коньячку мы накатим.
Да пей, не стесняйся, побудь, как родня.
Короче, беззубая, - здесь ты некстати,
Давай посошок и забудь про меня!
Старуха горбатая, в черной хламиде,
Седая, беззубая, чуть под хмельком,
Кряхтя и ворча, встала в горькой обиде,
Прошамкав: «До встречи... не завтра - потом»