Прилетели гули,
Показали дули,
Пушкина убили,
Его похоронили!
Царь был барин важный,
Пушкин – граф отважный,
Видели барона
У самАго трона.
А барон с Дантесом
Вышли из-за леса,
В Пушкина стреляли –
Им фигу показали.
Вот овин овечий,
Слышен голос вещий:
Те, кто стреляли,
Те не умирали.
Пушкин – барин мелкий,
Забил с женой стрелки
На малой на Охте
Цвета желтой охры.
Намотал на ус
Царь. Пушкин, я боюсь.
Овца ходит по купальне,
Смотрит Бог мой дальний.
Мой далекий царь
Сердится, судАрь.
Вот они, дуэли.
Вот и дуэлянты.
Пушкин – мимо цели.
Пушкин, спекулянты
Книгами торгуют.
Видимо, подружки
Неспроста рифмуют.
Непокойно Пушкин
Спит, и погребенный
Петр сидит на троне.
Спи, народ, почтенный
Богом на иконе.
Пушкин видит Бога,
Кто она, жар-птица?
Надо, вишь, немного,
Чтоб опять садиться
За стол; не задели,
В Пушкина попали.
Прилетели гули,
Пулю показали.
Там сидит устало
Даль в чертоге темном,
Кровь не перестала,
Вот венозной, черной
Крови много стало,
Вены вновь на шее
Вздулись, и пропал он,
Тот, что всех большее.
И талант наш, Пушкин,
От тебя достался.
Ты ведь не Якушкин,
В монастырь подался.
Вышел Пушкин, люди
Знают понарошку,
Что искры на блюде
Показал нам крошки.
И св. Петр не может,
В рай его пускати,
Что тебе дороже,
Пушкин или братья?
Св. Петр не будет
Открывати дверки.
Здравствуй, Пушкин, в люди
Вышли мы по смерти.
Вышли книжки наши,
А дети просят каши.
Пушкина убили,
Вождя похоронили…
6 июня 2010 года
|
Мне очень близок Ваш замысел, возрождение старинных притчевых плачей.. Не смущает меня и граф, в народном воображении, едва ли не всякий дворянин ходил в графьях. Всё у Вас вышло удачно, со скрытой иронией в подходе к самому этому жанру и искренностью обращения к нему. Понимание его важности и невосполнимости утраты этой традиции. С уважением Ваш А.Н.
В смысле обращения к забытым поэтическим формам, мне бы хотелось, чтоб Вы оценили (пусть и без комментариев) мой ТРИОЛЕТ: "Женщине за тридцать".