— Можно как-то организовать рекламу моей книги?
— Не только можно, но и нужно, — ответила Наталья Васильевна. — Организуем, не беспокойтесь. Мы приветствуем работа с местными авторами и пропагандируем их творчество. Наши библиотекари умеют это делать. Как говорится, не первый раз замужем. Я дам указание, чтобы в наших библиотеках сделали выставку вашей книги.
— Что от меня требуется?
— Разумеется, ваши книги. Автобиография. Хорошо бы, если были бы отзывы, рецензии. Я предложу членам нашего районного поэтического объединения «Родник» написать рецензии. Ваши фотографии нужны. И вы уж не отказывайтесь провести читательские конференции в наших библиотеках и библиотечные уроки в старших классах. Мы очень плотно работаем со школами. И наши библиотекари там постоянные гости.
— Что вы, Наталья Васильевна? Только буду рад.
С библиотеками всё получилось хорошо. Вообще я заметил, что библиотекари — очень ответственные люди. Они сделали временную выставку с презентацией моей книги. Оформили её по высшему классу. Моя книга, рецензии, фотографии. Здесь же были сканы моих стихов, опубликованных в журналах и альманахах. Книга отзывов. Ещё и прорекламировали мою книгу в социальных сетях. Каждая библиотека вела свою страницу в социальных сетях или имела свой сайт. Спустя неделю я решил проверить, как там обстоят дела с моей популярностью и начал обход библиотек, где меня встречали уже как хорошего знакомого. Первым делом зашел в центральную библиотеку. В книге отзывов было две записи. Первая такая. «Конечно, не Пушкин. Но равного Пушкину вообще не найти в современной поэзии. Но для такой Тьмутаракани, как наша, пойдёт». И второй отзыв. «Очень мило. Получила удовольствие от чтения стихов. Буду использовать некоторые стихи патриотической тематики на классных часах. И непременно посоветую детям сходить в библиотеку и познакомиться с этим сборником». Взяли на абонементы мою книгу тоже двое человек. Это были женщины. Что и неудивительно. Мужчины редко увлекаются поэзией.
— Знаете, — сказала библиотекарша, пожилая женщина. Сама доброжелательность. — Стихи почти не берут. Берут детективы, боевики, классику. Школьники произведения по программе. Основной наш контингент – ученики начальных классов. А дальше по убывающей. Чем старше класс, тем меньше читателей. И в выпускных классах их единицы. Это те, кто читал все школьные годы. Молодежь почти не ходит. А постоянные читатели – это пенсионеры, те, кто жил в советскую эпоху и для кого книги была необходимой частью жизни. Вы, наверно, слышали про Снежко. Наш местный, полковник, воевал. Пишет боевики про войну. Афганистан, Чечня, Югославия, Африка, борьба с террористами. Его книги спрашивают. Они не залеживаются. А поэзия…
Она развела руками. Красноречивый жест. В прочем, я и без неё знал, что поэзия становится уделом немногих.
А ещё меня зачислили в поэтический клуб «Родник» и ближайшее заседание посвятили моей особе. Я рассказал о себе, ответил на вопросы, потом читал стихи. Центральная библиотека и отдел культуры устраивали поэтические конкурсы. Я занимал вторые и первые места, получал дипломы, ездил на областной поэтический фестиваль, где занял второе место. Несколько моих стихов опубликовали в альманахе, выпущенном по итогам поэтического фестиваля. В жюри фестиваля был один товарищ из редакции регионального журнала «Огни Сибири». В перерыве я подошёл к нему. Это был суховатый мужчина лет за шестьдесят со смуглым лицом. Завёл разговор о том, как опубликовать стихи в их журнале. Ответ был неутешительным.
— Мы ваши стихи можем взять в редакторский портфель, — сказал он. — Но там они могут лежать годами и не появиться на свет. Номера журналов расписаны даже не на месяцы, а на годы вперёд. Время от времени мы выпускаем номер, который отдаём дебютантам. Но там те, кому до тридцати. Вы уже вышли из этого возраста. И по правде сказать, печатные журналы умирают. Мы держимся только благодаря областному бюджету. У главного редактора хорошие отношения с губернатором. Подписки почти нет. Да не почти, а нет. Номера журналов распределяем по библиотекам. Вот такие у нас дела, господин поэт.
Я подвёл итоги. Что мне дала акция? Я стал известен в местном масштабе, на уровне района и города. Это не принесло мне ни денег, ни предложений со стороны издательств и печатных изданий. Было ясно, что с поэзией никуда не пробиться. Шанс есть у тех, кто пишет боевики, детективы, фантастику, фэнтези, дамские романы. Или постмодерн в духе Сорокина и Пелевина. Но и здесь большая конкуренция. У меня было несколько десятков рассказов, в основном реалистических, автобиографических и с философским уклоном. Пару рассказов мне удалось пристроить в журналах, не в центральных элитных и на безгонорарной основе. Оказывается, что платят они только тем, кто сотрудничает с ними на постоянной основе, а вот такие, как я, залётные птицы, публикуются бесплатно. Ещё и за это должны быть благодарны.
Так закончился мой поход в большую литературу. Назвать его совершенно безрезультатным всё-таки нельзя. Я расстался с прежними иллюзиями о том, что в большой литературе меня ждут с распростёртыми объятьями. И вообще, кажется, там никого не ждут. Хлебные места поделены и распределены. Живут литературным трудом (живут, а не существуют) считанные единицы. И новичков в свой клуб избранных они принимать не собираются. Можете, конечно, писать для собственного удовольствия, если вы без этого никак. И это будет у вас чем-то вроде хобби. Можете стать звездой районного масштаба и о вас напишут в местной газете и поместят несколько ваших шедевров на литературной странице, которая время от времени появляется почти в каждой районке. Дальше района ваша слава не уйдёт. Ну, так что же! Хоть что-то, чем совсем ничего. А на счёт того, чтобы печатать книжку за собственный счёт. Если у вас есть доходы от другой деятельности и двадцать-тридцать-сорок тысяч не заставят вас сесть на хлеб с водой, печатайте. Поставите у себя на полку, подарите родственникам и знакомым. Распространяйте свою книжку бесплатно с надеждой, что кто-то всё-таки откроет её п почитает. И возможно признает, что вы не полная бездарность, что что-то у вас получается.
Десяток экземпляров у меня остались на всякий пожарный случай. Они стоят на самом видном месте. Я продолжаю писать стихи. Наверно, это моя судьба. Можно было бы бросить это дело и в освободившееся время усвоить какую-то нужную специальность. Но я с ужасом думаю о такой перспективы. Хорошим автослесарем я уже не стану, выращивать овощи и фрукты на даче не желаю. И никаких других талантов у меня нет. Литературное же творчество мне доставляет удовольствие. Одна моя родственница занимается уже много дел рукоделием. Её дом превратился в такой мини-музей декоративно-прикладного искусства. И чего здесь только нет: сумочки, коврики, мягкие игрушки, вышитые цветными нитками картины. Никто её изделий не покупает. Она дарит их знакомым и родственникам, тратит деньги на покупку материала и не может бросить своего убыточного занятия. Вот и я такой же.
4- 10 ноября 2024
Поэты пишут для себя.
Очень редко - для любимых.
У таланта нет иного поприща кроме внутри себя самого.имхо