Одинокая. Без смысла дальнейшей жизни. А так были б Ленские да внуки рядом, совсем другая – наполненная хлопотами и женским содержанием – была бы жизнь.
А в начале всех роковых событий… письмо.
Воистину: не знаем, как наше слово отзовется.
А список жертв продолжится. Сама Татьяна. И, наконец, Онегин… Все оказались несчастны.
Но как же так получилось? Благими намерениями мостится дорога в ад. Но Пушкин не осуждает Татьяну. По неопытности она обманулась, приняла за своего другого. Но ведь так хочется влюбиться, когда пришла пора. И все же…
Так значит, любовная игра не зря придумана с ее постепенным узнаванием друг друга? Получается, что да. Получается: нельзя верить первому впечатлению. И даже второму… Не надо спешить. Нужно уметь унять порыв души, и присмотреться. Простая наука в кажуще простом романе Пушкина.
Потом ее подхватил и художественно обстоятельно проанализировал Лев Толстой на примере Наташи Ростовой. Вот кто была духовной сестрой Татьяны! Как бы они поняли друг друга, если бы встретились. И ведь могли! Но когда юная Татьяна приехала столицу, Наташе, погруженной в семью, было уже не до балов.
Толстой показал все перипетии ее взрослеющего дара любви шаг за шагом. Начал с первой, подростковой, влюбленности в Друбецкого, затем любовь-страсть к Курагину. Желание убежать с ним хоть на край света. А когда не вышло – готовность умереть от горя. После - спокойное, но набирающее силу чувство к Болконскому. И, наконец, понимание семейного счастья (вот вариант Ольги!) без сильной любви, но полного чувств от хлопот по дому, с детьми, забот о муже…
Многие читатели были разочарованы таким финалом жизни Наташи. А Толстой настаивал: это и есть счастье - без фейерверков страстей, глупостей молодости – в семье, в супружестве, в детях. Вполне консервативный финал. Но раз он вам не нравится, что ж, рассмотрим другой вариант – с любовью-страстью, как вы, читатель, любите. И опять же шаг за шагом живописал крах такой любви у Анны Карениной. (Во Франции ранее то же исследование провел Флобер с мадам Бовари). А рядом с ней линия Левина с Китти. Спокойная любовь, и долгий положительный результат.
А что Пушкин? Да тот же финал у Татьяны!
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна.
Она его любит, но как просто мужчину, а значит, хоть сердце занято, но душа свободна. Он не ее половинка! А значит, нет смысла рушить брак, ибо любовь к просто мужчине имеет свойство проходить, улетучиваться, а семья, дети остаются.
Но может так все сложно только у дворян с их уточненной культурой и культивированием эстетики чувствования? Шолохов вернулся к теме любви-страсти в «Тихом Доне», выбрав малограмотных казака и казачку. Уж те французских романов точно не читали. Но получилось все то же самое, что у дворян! Мужчина и Женщина оказались равны своей природе. В итоге – после всех потрясений тот же вывод: пока влюбленные не уйдут от страсти в «простую» любовь – счастья не будет.
А еще можно вспомнить «Хождение по мукам» Алексея Толстого с историей сестер Кати и Даши с их движением душ от любви-страсти к «просто» любви.
Но почему самые сильные писатели, не склонной к беллетристике, брались за тему страсти? Казалось бы, она не столь распространена, чтобы уделять ей столько внимания. Но любовь – лазейка для черта с его «кручу-верчу запутать хочу», а то и самого дьявола, губителя душ. И тогда получается, что страсть не просто чрезмерное эмоциональное переживание. Она сопровождается смертью людей, оказавшихся в эпицентре взрыва. Гибнет Ленский, Гибнет Эмма Бовари. Гибнет Анна Каренина. Гибнет Наталья Мелехова… Убийства и самоубийства следуют за страстью. А еще незримо сохнут души, внешне живые, но разлагающиеся изнутри.
Ладно, это мужчины. Скажут, тянут одеяло на себя. Послушаем женщину. Наталью Гончарову. Ту самую («холодная красавица», эгоистка и прочая чепуха, и при этом мать семерых (!) детей). В письме к второму мужу – П. Ланскому:
Я никогда не могла понять, как могут надоедать шум и шалости детей, как бы ты ни была печальна, невольно забываешь об этом, видя их счастливыми и довольными».
Ну, а о любви, что говорила?
«Ко мне у тебя чувство, которое соответствует нашим летам; сохраняя оттенок любви, оно, однако, не является страстью, и именно поэтому это чувство более прочно, и мы закончим наши дни так, что эта связь не ослабнет».
Такие письма могла написать, и Наташа Ростова Пьеру Безухова, и Татьяна мужу.
Пусть нет сжигающей страсти, но есть привязанность на всю жизнь, и к самой жизни.
