Загадка внутри головоломки, окутанной тайной - 2

надгробной надписи: "... поскольку он, создавая надпись, обращался к причетникам и церковным сторожам, людям по большей части невежественным,  то опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно". Наконец, по третьей версии, покойник давал понять, что он против возможного "подселения" в могилу его супруги. "Могилы, женщинам под стать, со многими готовы спать", как остроумно замечал современник нашего Вилли Джон Донн. В связи с этим уместно напомнить загадочное обращение Бена Джонсона к Шекспиру, воспроизведенное в фолио 1623 года: "Ты - памятник без могилы"(?). Есть еще умники, считающие, что Jesus это Христос, а (for)beare - "несущий", то есть Христофор - личное имя поэта и драматурга Кристофера Марло... Да, и вот еще что, - переведя дух, вещает читатель, - исследователи провели недавно георадарное сканирование шекспировского захоронения и констатировали "нечеткое нарушение в конце головы" (блестящий перевод с английского!) усопшего. В британских СМИ сразу же стали судачить о якобы имевшем место в 1794 году изъятии черепа драматурга охотниками за подобного рода "трофеями", а британский геофизик Э. Утси в связи с этим громогласно заявил, что убежден в отсутствии головы Барда в могиле". Более того, сканирование показало, что обезглавленный труп закутан в саван, но - читатель делает многозначительную паузу - не положен в гроб! Нету в могиле гроба, и всё тут!
Сдержусь и промолчу.

16. "В 1871 и 1872 гг. были высказаны предположения, что рука D - Шекспира...", из публикации Т. Левита "Отрывок из пьесы "Сэр Томас Мор", Сто сорок семь строк Шекспира", 1941 г.

Итак, ни образцами почерка Шекспира, ни рукописями его произведений человечество не располагает, за исключением подписей, двух слов в завещании (by me - [удостоверено] мной) и, возможно, одного рукописного отрывка - трехстраничной сцены из хроники "Сэр Томас Мор", написанной пятью неизвестными авторами, стиль и почерк одного из которых, как полагают, идентичен шекспировскому (почерковеды отмечают, что Шекспир и автор отрывка одинаково писали узловатое "а" и укрупненное "с", а также имели привычку экономить бумагу посредством писания рифмованных строк в строчку, а не в столбик).
"А вот и нет, а вот и нет, - подобно ребенку затараторит мой читатель. - До нас дошел юридический документ, писанный так называемым "легким секретарским почерком", образцы которого приводятся в английских школьных учебниках той эпохи".
"Ну и что?" - недоуменно спрошу я.
"А то, что под документом - торжествующе ответит читатель,- красуется подпись "Wm Shakspare"! Вспомним, юный Шекспир недолгое время работал клерком у адвоката и вполне мог переписывать те или иные бумаги.
"Мне приходилось об этом слышать, - холодно отреагирую я. - К сожалению, специалисты не могут доказать, что документ написан нашим героем, хотя и отмечают, что почерк отрывка из "Томаса Мора" - тоже "секретарский", правда, не всегда "легкий"; встречается и более "тяжелый", тяготеющий к "судебной манере". Все, однако, в один голос утверждают, что почерк этот - стремительный, причем автор почти не правит текст."
"Вот видите! - не унимается читатель, - всё сходится: в молодости почерк легкий, а с годами он "потяжелел", но гениальной стремительности не утратил!"
"Оставим вопрос о почерке специалистам, - отмахнусь я и попытаюсь переменить тему. - Ученые время от времени делают любопытные открытия в этом и смежных вопросах. Так, например, в своде древнесаксонских законов, изданном в правление Елизаветы Тюдор под заголовком "Археономия", недавно была обнаружена полустертая надпись Wm. Shakspeare. Филологам еще предстоит выяснить, написана ли она рукой того, кто подписывал стратфордское завещание или сочинял монологи в "Томасе Море"...
Не знаю, сохранились ли черновики Чосера, тех же Марло и Бена Джонсона. Подозреваю, что нет, и поэтому должен признать, что факт отсутствия рукописей еще не свидетельствует в пользу неавторства «человека из Стратфорда» (говорят, что Шекспир не правил, не вычеркивал ни строчки из написанного им, а завистник Бен Джонсон то ли острил, то ли злопыхал по этому поводу: «Лучше бы он вычеркнул тысячу!»).
"Говорят"! - передразнивает меня неучтивый читатель, - В монологе из "Томаса Мора" вряд ли можно прочесть несколько старательно перечеркнутых строк. Так что врал ваш Бен Джонсон!"

17. "Порою можно услышать, что сомнения в авторстве Шакспера рождены, мол, лишь кознями завистников и злопыхателей. Тогда напомним, что этими «завистниками и злопыхателями» были Чарльз Диккенс, Ралф Уолдо Эмерсон, Бисмарк, Дизраэли, лорд Палмерстон, Уолт Уитмен, Анна Ахматова, Владимир Набоков, Зигмунд Фрейд — перечень далеко не полон...", из статьи нашего современника, доктора искусствоведения А. Липкова

"Кстати, насчет Бена Джонсона, - добавит знающий читатель, - известно, что в отличие от Шекспира он хранил рукописи и книги в своей домашней библиотеке. Часть их, увы, сгорела во время пожара, однако того, что дошло до наших дней, достаточно, чтобы не сомневаться в его авторстве".
"Ничего до наших дней не дошло, - отпарирую я, - вся библиотека Джонсона в 1623 году сгорела."
В то время лишь поэзия считалась высоким искусством, и наш драматург смотрел на свои пьесы как на творчество второго сорта. К тому же они юридически принадлежали не автору, а труппе. Таким образом, у нас есть некоторое основание для сомнений в авторстве – не так ли?
"Пожалуй, что так, - кивнет читатель. - В шекспировских сонетах есть тема стыда, испытываемого лирическим героем за свое тетральное ремесло. В то же время этот самый герой уверенно заявляет, что его поэтические творения выдержат проверку временем и обессмертят имя их автора. Впрочем, дань традиции, восходящей к Горацию, здесь налицо. С другой стороны, коль скоро рукописи принадлежали театру, резонно предположить, что в театре они и хранились и, стало быть, могли сгореть в 1613 году во время пожара, поглотившего "Глобус". Какие-то шекспировские рукописи могли сгореть и в 1623 году, когда огонь не пощадил библиотеки Бена Джонсона; какие-то - в 1627-м, когда пылал Уилтон-хаус, поместье Пембруков; ну, а что не догорело, погибло в 1666 году во время Великого Лондонского пожара.
...Тем временем я продолжу.

18. "В пьесах Шекспира стали видеть образцы реалистического искусства, полные исторического оптимизма и стихийной диалектики, которые следует оберегать от модернистских искажений" - из статьи А.В. Бартошевича, российского шекспироведа, нашего современника

Советских шекспироведов, начиная с 20-х годов, такие сомнения не обуревали. Еще бы! "Человек из народа "ворвался в затхлую среду "университетских умов" и аристократических декадентов полуфеодальной страны и, словно предтеча первой буржуазной революции, обезглавившей Карла I Стюарта, стал творить подобно титанам итальянского – я не боюсь этого слова – чинквеченто! Не знаю, был ли искренен мой любимый переводчик шекспировских сонетов С.Я. Маршак, назвавший автора этих маленьких шедевров «защитником свободы, правды, мира», но идеологически такая характеристика вписывалась в советскую схему о том, что Шекспир, прогрессивный мыслитель и нравственный человек, "глубочайшим образом связанный с народом». А "антинаучные измышления" о неавторстве, равно как и домыслы, доходящие к нам с тлетворного Запада, о гомосексуализме «нашего современника Вильяма Шекспира», о чем, якобы, свидетельствуют некоторые сонеты, гнусная клевета! Думаю, наши советские люди отмели бы, как вздорные и провокационные, известия о результатах археологических раскопок, произведенных пару лет назад в палисаднике, прилегающем к дому Шекспира на Хенли-стрит в Стратфорде: в культурном слое 17-го века археологи обнаружили несколько глиняных трубок с остатками слабонаркотического вещества типа марихуаны. Во-первых, это не доказывает, что Уилл Шекспир курил травку, а, во-вторых, Шерлок Холмс тоже делал себе инъекции морфия. Шутка.
- Чем так по-боцмански шутить, - едко заметит вездесущий читатель, - сказали б лучше что-нибудь по делу. Во-первых, в Советской России в 30-е годы разворачивалась настоящая шекспировская эпопея — это было крупное социально-культурное событие, в рамках которого вспыхивали ожесточенные споры и кипели нешуточные страсти. Вопрос, как переводить Шекспира, оказался в тогдашних советских условиях отнюдь не академическим и привел к конкретным политическим итогам в духе того времени: некоторые участники полемики, вздумавшие взывать к авторитетам Льва Борисовича Каменева, бывшего в ту пору уже просто директором издательства “Academia”, и Карла Бернгардовича Радека, тогда всего лишь сотрудника "Известий", переведшего "Майн Кампф" Адольфа Гитлера, поплатились в лучшем случае ссылками, а в худшем - жизнями, как, например, Г.Г. Шпет, ученый-гуманитарий, первый главный редактор советского собрания сочинений Шекспира 1936 года.
Во-вторых, эпоха, в которую жил и творил Шекспир, - это роковые минуты крушения идеалов Ренессанса. "Человек - квинтэссенция праха", - говорит Гамлет и выражается еще мягко. Леонардо прямо называл "венца творения" механизмом для производства дерьма. В европейском мировоззрении 16-17 веков утверждается мрачный скептицизм, рушатся священные догмы, великая истина распадается на тьму мелких. Однако в этих декорациях безысходности парадоксальным образом расцветает могучая драматургия Шекспира и прекрасная проза Сервантеса...
- Начитались современных искусствоведов? - отвечаю я едкостью на едкость. - Тогда скажите еще, что Шекспир - это мастер "отважного знания" (выражение И.Канта), художник нового психотипа, циник-энтузиаст, утверждающий, что люди в массе своей отвратительны, жизнь мерзкая штука, но это не повод для уныния. Впрочем, довольно умничать!

19. "По–видимому, это не кто иной, как граф Ретленд" - из лекции А.В. Луначарского "Шекспир и его век"

В общем, официальной версии (то есть представления о том, что стратфордец Шекспир – автор шекспировских произведений) придерживались все советские люди. Кроме наркома просвещения тов. Луначарского, который высказывался в пользу авторства графа Ретленда, и это совсем не шутка.
Ну, а сейчас страсти по пресловутому "шекспировскому вопросу" закипели с новой силой, и нынешнее поколение российских шекспироведов принимает самое активное участие в исследованиях и спорах по поводу того, кто же на самом деле скрывается под загадочной маской «потрясающего копьем». После исследований известного специалиста, бывшего секретаря Шекспировской комиссии при РАН И.М. Гилилова другой специалист, профессор Б.Л. Борухов (кстати, не согласившийся с гипотезой Ильи Менделевича об авторстве Ретленда), написал: "Теперь у непредвзятого читателя вряд ли останутся сомнения относительно того, что кем бы ни был "Шекспир" на самом деле, в любом случае это не тот безграмотный "Бард" из Стратфорда-на-Эвоне, которого академическое