Я - памятник! Себе...

оплачиваю.
Врагов его казню. Они с детьми своими
по тыще раз на дню его повторят имя.
От Волги по Юкон пусть будет знаменито,
как, цокнув языком, любил он землянику.
Он для меня как бог. По своему подобью
слепил меня, как мог, и дал свои надбровья.
Он жил мужским трудом, в свет превращая воду,
считая, что притом хлеб будет и свобода.
Я памятник отцу, Андрею Николаевичу,
сам в форме отточу, сам рядом врою лавочку.
Чтоб кто-то век спустя с сиренью индевеющей
нашел плиту «6 а» на старом Новодевичьем.
Согбенная юдоль. Угрюмо набух костюм вечерний.
В душе открылась течь. И утешаться нечем.
Прости меня, отец, что памятник не вечен.
Я — памятник отцу, Андрею Николаевичу.
Я лоб его ношу и жребием своим
вмещаю ипостась, что не досталась кладбищу, —
Отец — Дух — Сын.

Иосиф Бродский
Я памятник воздвиг себе иной…

Я памятник воздвиг себе иной!

К постыдному столетию — спиной.
К любви своей потерянной — лицом.
И грудь — велосипедным колесом.
А ягодицы — к морю полуправд.

Какой ни окружай меня ландшафт,
чего бы ни пришлось мне извинять, -
я облик свой не стану изменять.
Мне высота и поза та мила.
Меня туда усталось вознесла.

Ты, Муза, не вини меня за то.
Рассудок мой теперь, как решето,
а не богами налитый сосуд.
Пускай меня низвергнут и снесут,
пускай в самоуправстве обвинят,
пускай меня разрушат, расчленят, -

в стране большой, на радость детворе
из гипсового бюста во дворе
сквозь белые незрячие глаза
струей воды ударю в небеса.