попридираться к местным нюансам, но выстроенный образ подавляет желание вмешиваться в эту шаткую хрупкость.
Лев Котюков часто говорит: графоманы так пишут, что тронь одно слово – и всё рассыплется, невозможно ничего поправить!
Здесь тоже можно всё осыпать неловким прикосновением, но это – стихи.
Из всех систем
Евгений Хоренко
Случится ночь бессонной непоседой
и выпадет опять из всех систем. Слишком расплывчато насчёт ВСЕХ систем.
Заняться чем-то... Вдоль нечётких стен Автор уверен, что стены – именно нечёткие?
пройти на кухню, чай допить последний,
втащив за следом собственную тень,
жаль, что плохой из тени собеседник.
И выйти, чтоб узнать как дышит ночь,
как туча пополам луну поделит,
как тишина под крыльями пядениц пЯдениц – от слова пядь, пядями их гусеницы ползают. Ночью преобладают всевозможные совки и моли. Но мне думается, что автор имел в виду подёнок, а не пядениц. Они вылетают раз в году – и живут один день, даже часто – одну ночь. И в эту ночь тишина действительно прячется под их бесчисленными крыльями.
поймёт, что стала полной тишиной.
И снова не избавиться от тени,
пока не повернёшься к ней спиной. Для того, чтобы СНОВА не избавиться, нужна хотя бы одна неудачная предыдущая попытка избавления. И – каким же образом герой избавится от тени, повернувшись к ней спиной? Единственный способ – выключить свет или уйти в чью-то большую тень. И это можно было прописать, не нарушая логики.
Понятно, что не о физической тени – речь, но первичен всегда прямой смысл.
Свой мир вверяя хрупкой тишине,
застывшей на границе света с тёмным,
вернуться в дом, но чая больше нет,
сорваться бы из этих душных комнат
безудержно, призывно, неуёмно
до самой звонкой из твоих планет.
Концовка прекрасная. Образ выстроен. Это стихи.
Песнь
Геннадий Акимов
Если дух в упадке и голос квёл —
приходи к сосне, чей раздвоен ствол,
где тропа ведовством заклята.
Там змеится тускло речной изгиб
и плывут огни красноперых рыб
в темно-синей воде заката. Это – по мне.
Береги тишину, стереги росу,
схоронись волчонком в глухом лесу,
ты почуешь: неслышным шагом
подступает срок потаенных строк —
не спугни его, не спеши, сынок —
и мотив налетает шквалом. Шквал спугнуть едва ли возможно. И СРОК ли?
Зашумят верхушки, гроза взревёт,
деревянный идол откроет рот,
и гортань расщепится в стоне.
Помни: бог созвучий жестокосерд —
изогнется небо, щербатый серп
полоснет по твоей ладони,
заструится песнь — солона, сладка...
А когда из чащи звезда цветка
позовёт, просияв крылато — Оборот обособляется запятыми с обеих сторон.
улетай скорей, не иди пешком не ходи
там, где ночь с бездонным стоит мешком, Ночь с бездонным мешком – отлично.
Впечатление – сыроватые стихи талантливого автора.
пора
Инга Сташевска
Уже пора, уже бегом
Не чувствуя земли
Оглядывайся - ничего
Ни городов, ни лиц.
А нам с тобой - в который раз -
Бежать - не привыкать...
Течёт река. Стоит гора.
Над ними - облака.
Иди, беги, потом - кружи,
Не разбирая дней...
Мелькают храмы, гаражи,
Чужой народ, другая жизнь -
В распахнутом окне.
Как всегда у Инги – намёки на то, что должны понимать разделяющие с ней информаионное пространство. Это не хорошо и не плохо: это просто сужает аудиторию понимающих читателей. Остальным уготована участь очаровываться магией, не доходя до дна смыслов. Недосказанность как основной приём.
Собственно, Юрий Кузнецов тоже никогда не пытался становиться поэтом «для всех», оставляя местами недосказанность на уровне непрописанности, при этом состоявшись как гений.
И ещё хотел бы обратить внимание в стихотворении – на бесконечные «открытые» рифмы, для моего уха не звучащие полноценно. Ну, и вторая рифма – в том же ряду:
егом/ еВо. «НичеГо» в русской фонетике не произносят, а рифма «бегом/ничево» – плохо созвучна.
Но это уже мелочи, на которые просто хотелось обратить внимание автора.
Стихи хорошие.
Московский рабочий
Игорь Гонохов
сядешь у радио, слушаешь песни.
не с чего вроде, а сердце заноет. Вот пусть автор объяснит, почему вводное слово запятыми не выделено, а перед союзом А, где запятая ставится всегда безусловно, он её поставил. Материться на авторов, использующих язык частично, не стану: в силу модных заморочек они только своим произведениям хуже делают, лишая их степеней свободы – пауз, интонаций и т.п. Если кто-то придумает писать, пропуская в словах гласные звуки, уверен, найдутся сторонники и последователи. Но я здесь – на стороне Лотмана, хоть за недоязык и не снижаю оценок.
в узкой каптёрке повеет небесным, Значит, лиргерой – обозный кладовщик?
болью навалится иго земное.
вдоль гаражей беззаботный, поддатый
топаешь, трогаешь яблони, клёны.
встанешь и, вдруг, повернёшься к закату, Вот ещё штучка – выделение запятыми наречия «вдруг».
к ангельским далям прозрачно-зелёным.
в небе живёт неохватное диво.
умерло время, не движется к ночи. Наверное – замерло?
мне бы с друзьями... за кружечкой пива...
я же обычный московский рабочий...
ведь не спросили: хочу, не хочу я.
дали с рождения и невозвратно
эту способность – нездешнее чуять,
жить в осязаемом, но непонятном.
легче грибы перебрать для засолки,
шкафчик для обуви сделать в прихожей,
чем отрешённо рассматривать сойку, Если легче, так зачем – рассматривать-то!? Партия приказала? Есть такое понятие – армянские пионеры: создают себе трудности, чтобы с ними бороться. Шучу, конечно. А здешняя проблема – в том, что придаточное предложение – плохо прописано, и в нём в лоб читается только прямой смысл сказанного.
видом своим удивляя прохожих.
стол и скамейка, за ними – крапива,
шмель полусонный в бумажном стакане. Это от неземного дыханья? Шмель имеет полное право ночевать хоть в хлебнице, хоть в бутылке, но автор обязан думать, что такая деталь даёт сюжету, а не просто копировать увиденное. На то и закон, гласящий, что художественная правда всегда вернее настоящей.
дико болит и болит нестерпимо – Странный оборот речи. «Только болит и болит нестерпимо».
там, где прошлось неземное дыханье.
Образ стихотворения – прекрасен, эмоции переданы непосредственно, но – такая сырятина, такой алогичный наив, что плакать хочется. Плюс – препинаки.
Хочется выругаться. Очень крепко.
Пасти снега
Соэль Карцев
Пасти снега на пастбище рассвета... Чтобы мозги читателя не плавились в начале чтения, не стоит употреблять в названиях или в начале фраз слова, имеющие несколько значений, то есть – омонимы. Здесь читателю, вместо поглощения сюжета, нужно ломать голову – пасти – глагол или существительное «пасть» во множественном числе. Замечу, что и на пастбищах бывают пАсти. Это не придирка, а рекомендация.
Окончилась зачем-то ночь, и это
становится у фразы поперёк. М.б. – становится «поперёк фразы», а не «у»?
Уже молчу и чествую молчанье,
и хлеб в горсти, и ялик мой причален,
где времени чуть видимый парок
струится над бегущею водою.
Смотри, смотри, такого вот покоя Не вижу смысла в суетливом повторе глагола в столь чуткой ситуации, где любой звук – фальшив. Да и частица ВОТ здесь явно паразитирует, заполняя стопу. Здесь нужно что-то типа: «Воистину, подобного покоя…»
Иезекиль, похоже, не видал.
Дорога свой разматывает свиток,
орлы, полёвки выстроили свиту, Полёвки – свиту? Так не бывает. Сурикаты – да. А однородные элементы хорошо и перечислять однородно. Орлы должны бы что-то «делать», парить, например, или высматривать добычу… – поскольку и дорога, и полёвки, и даже ямайка – «при делах». Понятно, что орлы свиту выстраивать не могут ввиду сугубой индивидуальности, что обусловлено разделением ареала обитания по кормовому принципу.
ямайка упирается в ямал.
Ну, очень талантливый автор, чуть ли не на уровне Мандельштама, очень поэтичный, но опять и опять – сырые стихи.
Моя родная глухомань
Владимир Квашнин 2
Моя родная глухомань,
Ты всё: и радость, и забота.
Вот что любить? - Тайга, болота…
А выйдешь в утрешнюю рань
К родимой Ляпушке с мостка,
Перекрестясь на свет, умыться,
А над водой - заря – девица А над водой – заря-девица.
С мешочком звёзд у пояска.
Налево горсточку махнёт – «горсточку звёзд» можно бросить, «махнуть» не годится
И блещут в травах самоцветы,
Направо… звонкие монеты…
И наше, русское поёт.
Ты ей - поклон, так и она
Ответным ласково приветит…
А тут уже и солнце светит,
И тает воском тишина.
И зазвенел покосный день!
Буксир чихнул дымком солярки… Это – лучшая строчка из всего стихотворения.
Денёк сегодня будет жаркий!
Косу, фуражку набекрень…
И от плеча, держак - к бедру, Спотыкач …к – к… не читается. Рукоять – к бедру.
С размаху пяточкой под корень!
Пусть Федька - в кузнице проворен, «Пусть Федька» – плохо произносимая фонема. «Антипка в кузнице проворен…»
А я в косьбе своё беру!
Брусочком – вжик, и понеслась
Душа в полёт - валок к валочку…
А там - и сердце ищет строчку,
А то - и песня родилась
Или стиши... А вечерком
Прочтёшь рябинке, знаешь - плохо, -
Прижмётся ласково, дурёха,
Лопочет что-то на своём.
А сопки, словно госпожу,
Уже на мхах качают зорьку.
С рук покормлю лосёнка Борьку,
Придумку на ночь расскажу.
Коней в ночное отведу,
Возьму туман – простынку лета - Под простынкой тумана не почитаешь книжку, это – фальшь. Такое нужно бы чувствовать.
С уснувших трав, и с книжкой Фета -
На стог под яркую звезду
Читать и слушать в тишине
Как ветер шепчется с осокой, Сдвиг «сосокой» звучит плохо.
И месяц с нимфой одинокой
В озёрной плещут глубине.
Талантливо, очень талантливо, но слишком много – от Есенина, хотя это может быть из-за схожести душевной. Хорошо получается, когда идёт конкретное повествование в деталях. Почему-то никто не подсказал, как убрать мелкие грешки. А ведь 14 откликов!
Автору нужно учиться – и всерьёз.
Мандрагора
Алёна Рычкова-Закаблуковская
Корнеплоды эти похожи на корни таинственной мандрагоры,
На меднокожих её отпрысков,
Коими можно заселить воображаемый город.
Мы засеяли поле в разгар пандемии.
Время сбора пришло. Каждому вышепчи имя.
Вот же лежат они – голые, половозрелые.
Словно младенцы, которых мы так и не сделали. Нет, сравнение половозрелых с младенцами – минимум неточно. Причём – вызывающе, нарочито неточно.
Последняя строка – то, ради чего говорилось всё предыдущее, в ней – та многотрудная закадровость лирической героини, размещённая между слов. Но – прямые смыслы первичны в восприятии читателя. Получается, что автор хочет сказать, что лирическая героиня хотела с закадровым лирическим героем, к которому обращён текст, «сделать» «половозрелых младенцев». Это нонсенс. Не оригинальный оборот речи, не оксюморон, не находка, а нонсенс. «Половозрелые» не имеют право быть в строке, поскольку на них – сравнительный акцент.
Впрочем… Есть вариант. Мутанты, рождающие половозрелых младенцев. Нелюди. Монстры. Но разве это хотела сказать о себе лирическая героиня?
По моим понятиям – текст должен бы выглядеть примерно так:
«Вот же лежат они – половозрелые. – здесь – точка!
Голые, словно младенцы,
