не решилась. Бабка не любила, когда кто-то лазил в холодильник. Ей казалось, что мы воруем у неё еду. Успокаивая себя тем, что мама скоро вернётся с работы, я уселась за стол и стала готовить уроки.
Вдруг из соседней комнаты раздался какой-то стук, и моя настольная лампочка замигала, а потом и вовсе погасла. В комнате стало очень темно, и почему-то душно. Стук из соседней комнаты раздался вновь уже громче.
Тук-тук! И снова: тук-тук!
Словно кто-то стучал о деревянную спинку кровати. Я соскользнула со стула и на цыпочках добралась до двери. Нащупала рукой выключатель, чтобы зажечь верхний свет. Выключатель не работал. Комнату освещал лишь тусклый свет, бивший из окон дома напротив.
Стук продолжался. Он становился всё более громким и настойчивым, словно кто-то звал на помощь. А потом вдруг раздался крик. Слабый, протяжный и какой-то приглушённый, как будто сдавленный.
И снова: тук-тук!
Опять крик. Теперь взахлёб, с подвыванием. И опять стук. Из-под двери потянуло запахом тухлых яиц, и ещё чем-то, гораздо более мерзким, сладковатым.
Я чувствовала, что у меня душа уходит в пятки, и стояла, не шевелясь, боясь двинуться с места. В голове вертелась мысль, что возможно бабушке плохо и ей нужна помощь. Она стонет и стучит, чтобы привлечь моё внимание. Несмотря на то, что бабка нас с мамой не любила, я всё же решилась и вышла в коридор.
Стоны и стук продолжались с равной последовательностью: Тук-тук! Крик. И снова: тук-тук!.
Дрожащей рукой я взялась за ручку двери бабкиной комнаты и толкнула её от себя. Умирая от страха, заглянула в комнату. Бабкина кровать стояла напротив двери, далеко от окон. Поэтому что-то разглядеть в полумраке мне сразу не удалось. Зато ужасный приторный запах ударил в нос так, что заслезились глаза. Зажав пальчиками нос, я осторожно пошла по комнате, но, пройдя всего пару коротких шагов, замерла как вкопанная. Бабка подлетала над кроватью так, словно прыгала на батуте. Она хрипела и завывала. Её руки беспомощно болтались, когда неведомая сила подбрасывала её вновь и вновь. А в промежутках между стонами, опять раздавался всё тот же стук. Громкий и размеренный, как часы: тук-тук!.
От моей былой отваги, как и от хороших побуждений, не осталось и следа. Почувствовав, как тело покрывается холодным липким потом, я выскочила из комнаты, а потом и из квартиры. В халатике и в тапочках, дрожа от ужаса и холода, я просидела на лестнице между этажами ещё пару часов, пока не пришла мама. Мне показалось немного странным то, что она не слишком удивилась, выслушав мой рассказ. Только вздохнула, обняла меня, и пообещала, что попугайчика мы всё равно купим, что бы бабка там не говорила. Немного приободрившись, этой ночью я засыпала с мыслью о Гришеньке, предпочитая не думать ни о чём другом.
На следующий день, собираясь в школу, я столкнулась с бабкой, которая пришла на кухню завтракать. Этим весенним солнечным утром всё произошедшее накануне уже казалось мне каким-то далёким и нереальным. Словно это был обычный плохой сон, хотя и очень страшный. И всё же я не удержалась и спросила у бабушки, что с ней вчера такое было. В первый момент она растерялась, но потом как-то фальшиво рассмеялась и ответила, что ничего страшного не было. И она вообще ничего не помнит. Наверное, ей просто снился кошмар, вот и всё. После чего, она вдруг ласково погладила меня по голове и сказала, что передумала насчёт попугайчика. И что мы можем его купить. Я так обрадовалась, что выкинула из головы все плохие мысли и оставила там только самые приятные — о моём Гришеньке.
И вот, наконец! Он у меня появился! Моё голубое, пушистое чудо по имени Гриша!
Мы принесли его домой в новой блестящей клетке со всеми полагающимися аксессуарами. Я часами просиживала рядом с ним, не могла налюбоваться.
Очень скоро Гриша привык к нам настолько, что охотно шёл на руку, целовался и лепетал на своём попугайном языке, повторяя за нами все слова подряд. Как ни странно, бабушка тоже очень полюбила Гришеньку. Сажала его на плечо, кормила с ладони и поила компотом из ложечки. Так продолжалось два месяца, пока однажды утром Гришенька вдруг не заболел. Он сидел, нахохлившись на своей жёрдочке, отказывался кушать и даже не щебетал. Клетку мы не закрывали, позволяя попугайчику свободно летать по комнате целый день. К вечеру он обычно сам забирался в клетку, где и оставался до утра. Теперь же Гриша сидел почти неподвижно. Пёрышки его обвисли, став тусклыми и взъерошенными. Он прикрывал глаза, и тихонько раскачивался от слабости. Когда я отправлялась в школу, он перебрался на поддон, и теперь сидел, уткнувшись клювом в угол.
Я ушла со слезами на глазах, а когда вернулась, Гришеньки уже не было. Клетка была пуста и только несколько голубых пёрышек напоминали о том, что там жил самый чудесный попугайчик на свете. Я не могла поверить, что он мог умереть, и кинулась с вопросом к бабушке о том, где Гриша. Она сказала, что он умер, и она отнесла его на кладбище и похоронила. Я проплакала весь вечер и ночью долго не могла уснуть.
Но вот, когда я уже засыпала, в темноте вдруг отчётливо раздался шум крыльев. Кто-то метался по комнате, бился о потолок и стены, падая на моё одеяло и снова взлетая. Мама тоже проснулась. И теперь мы обе сидели в кроватях, не в силах понять, что происходит. Она очнулась первая и включила ночник. Шелест крыльев мгновенно прекратился. В комнате стало тихо. Никого кроме нас не было. Мы так и заснули потом со светом.
На следующую ночь всё повторилось. Не прошло и получаса после того, как мы выключили свет, и раздался всё тот же шум крыльев. Так продолжалось больше недели. В конце концов, мы вообще перестали гасить свет по ночам. Когда же вновь решились сделать это, всё прекратилось.
Прошло почти полгода с тех пор, как Гришеньки не стало. И как-то в выходной день, делая уборку, я перебирала старые газеты и наткнулась на клочок бумаги, где неровным бабушкиным почерком чёрной шариковой ручкой было написано:
Гришенька. Умер 15 мая. В землю положила 25 мая…
Больше я попугайчиков не заводила.
7. Романтика https://fabulae.ru/prose_b.php?id=93155
Стефания - https://fabulae.ru/autors_b.php?id=10168
Такое 'Сельпо' как в Агаповке можно было найти в центре любого маленького поселка СССР: проржавевшая вывеска сразу же бросалась в глаза, как и два грязных окна с решетками. Продавали в 'Сельпо' всё: и хлеб, и мотоциклы. Магазин делился на две части - с одной стороны тянулись полки с продовольствием, с другой были выставлены 'промтовары'.
Присылали их с базы, не обращая особого внимания на запросы местного населения.
И иногда бывало так, что дефицитные в городе товары пылились на полках до тех пор, пока ошалевшая от счастья дачница не купит югославские 'лодочки' или французские духи. Зато столь нужные в деревне резиновые калоши завозили редко.
Но когда в Агаповку привезли наряду с двумя цветными телевизорами 'Рубин' магниторадиолу ''Романтика'', продавщица Раиса не сдержала возмущения.
- Вы о чем думаете-то в конторе? - накинулась женщина на экспедитора. - За каким мне в магазине эдакая громада почти за триста рублей? Телевизоры возьмут, а проигрыватели стоят раз в пять меньше, уж не говоря про радио!
- Ничего не знаю, - огрызнулся пожилой экспедитор, - видишь, в накладной написано: 'магниторадиола ''Романтика'' - 1 штука'. Туда ещё магнитофон вмонтирован.
- Да где к нему ленты-то магнитофонные брать?
- А я откуда знаю? Ищи, кто будет всё это добро разгружать. Она килограмм тридцать весит, а у меня грыжа.
- Совести у тебя нет!
Грузчиков Раиса нашла быстро - около магазина, клянча у прохожих 'трешку до завтра', постоянно слонялось пять местных пьяниц. Их и участковый разгонял, и председатель колхоза приезжал стыдить, и разъяренные жены приходили ругаться с продавщицей - мол, она их мужей спаивает. Особенно налетала на Раису жена Ивана Квасова - красивого, огромного, но ленивого и добродушного мужика. Он любил выпить и вообще не хотел работать. Однако Галина винила в этом кого угодно, только не мужа.
Незамужняя Раиса себе цену знала, да ещё и славилась вздорным характером, поэтому в долгу не оставалась:
- Очень мне твой алкаш нужен! Лучше с кобелем жить - тот хоть на чужих лает, а от твоего Ваньки толку ни в доме, ни в постели! Рохля какой-то!
Сегодня Раиса была особенно злой, потому что намечалось свидание с командировочным. Он пригласил её в кино, и ещё предстояло привести себя в порядок: платье нарядное одеть, макияж освежить, волосы начесать. Да мало ли дел у готовящейся к свиданию женщины, а тут надо распаковать товар, а потом ещё разложить его по полкам. Но особенную ярость у Раисы вызвала магниторадиола.
- ''Романтика''! Да какой же м... такое название придумал! Не своротишь с места.
Действительно, если 'Рубины' поместились на полках, то сверкающая лакированным деревом ''Романтика'' стояла на тонких ножках посреди зала, и Раиса не знала, куда её затолкать.
Хотя магазин был закрыт на приём товара, три наиболее настырные поселковые бабы всё-таки прорвались в торговый зал, когда Раиса уже развесила ценники.
- '259 рублей 90 копеек'? Ничего себе... 'Романтика'!
И без того опаздывающая Раиса взглянула на них с нескрываемым раздражением:
- Так здесь и проигрыватель, и радио, и магнитофон. В городе такую с руками оторвали бы. Я едва выпросила у товароведа, чтобы хоть одну выделили. Дефицит!
Поставив всё тем же мужикам 'пол-литра', Раиса заставила их вынести освободившуюся упаковку на задворки магазина и помчалась домой.
Наутро, когда не выспавшаяся и с легким похмельем продавщица открыла 'сельпо', ей сразу же показалось - чего-то не хватает. Нахмурив лоб, она несколько раз оглядела полки, но, только сделав несколько шагов, осознала - нет 'Романтики'
Раиса тут же закрыла магазин, послав одного из болтавшихся возле магазина мужиков за участковым.
Местный 'Анискин' Сергей Ильич Воронов примчался в рекордный срок (кража на такую сумму в те времена была делом нешуточным), но всё равно проталкивался к магазину сквозь возбужденную толпу.
- Замок цел?
- Целее некуда, - буркнула Раиса.
- Кто знал, что привезли магниторадиолу?
Вот тут и выяснилось, что накануне вечером в магазине побывали три женщины.
Любопытных гражданок нашли тут же - в окружившей магазин толпе.
- Кому вы рассказывали о 'Романтике'?
- Всем, - честно ответили бабы. - Вот как шли по улице, так каждому, кто попадался, м говорили, что в магазин какое-то дорогущее радио привезли - три зарплаты за полированный ящик отдать надо, а в него даже телевизор не вставили.
Сергей Ильич даже поперхнулся: это каким же дураком надо быть, чтобы после такого описания товара кинуться грабить магазин.
Он внимательно осмотрел место происшествия - следов злоумышленников найти не удалось, потому что земля вокруг магазина была затоптана любопытными. Решетки на окнах оказались целыми, и замок не хранил следов взлома. Но может местные умельцы к нему ключ подобрали?
Сергей Ильич отправился к агаповским радиолюбителям. Таких в поселке было трое: они и в эфир выходили, и во дворе их домов стояли высокие замысловатые сооружения антен.
Хотя участковому и без того
