Критическая статья об авторе Ацтек

заигранной – гитарой,
Крыши жестью – затрещат, площадь – выгнется – булыжно,
И опять – весь мир – умрет, и застынет – неподвижно.
Это – старый город – мой, это – стылый сон – отчизны,
Что – по времени – идет, и не может жить – без тризны.
У нее в руках – ножи: резать горло, сердце - ранить,
Над собой – чинить разбой, издеваться и – тиранить.
Эх ты, родина моя, ты как баба – замечталась
О нарядах, жемчугах…как слепая заметалась,
И забыла впопыхах о своей избе убогой,
Соблазнилась ты – чужой, неизведанной – дорогой.
На тебя – как воронье – налетели, окружили,
И – в широкую постель, словно шлюху – уложили.
Ну а ты – им за гроши – отдала – и честь, и – славу,
Полюбила – как святых – эту блудную - ораву.
Утром встала – поглядеть – на себя, но зазеркалье,
Отразило мертвый лик, обрамленный стылой – далью.
Ты заплакала, но слез – не осталось…Сухоока,
Вновь звала тебя вперед - непонятная – дорога.

«Замечталась... как слепая заметалась, и забыла впопыхах о своей избе убогой, соблазнилась ты – чужой, неизведанной – дорогой» - сожалеет певец-патриот. Естественным следствием стало поругание от  чужого «воронья» и плач Родины-матери. И опять зов «вперед» - «непонятной дорогой»...
А вот судьба отдельного человека-славянина, сына своего Отечества...

Моя музыка
http://www.stihi.ru/2010/10/11/6836

Мой древний край, край колокольный,
Держава веры и цепей…
Я был здесь: то пустой и вольный,
То – узник музыки своей…
Я то, как схимник, удалялся
В пустыню мыслей и теней,
То, полный света, возвращался
В водоворот кричащий дней…
Я преломленные созвучья
Куда-то яростно швырял –
До самых звезд, из трав, сквозь сучья,
Швырял – как огненный металл…
И представлялось: пали цепи,
Я видел: музыка моя,
Как шквал пошла гулять – за степи,
За все моря, во все края…

«Умом Россию не понять, аршином общим не измерить» - когда еще констатировал Тютчев. А уж кто как не он в совершенстве знал как Европу, так и Россию. Ибо наша Родина – «держава (увы!...) веры и цепей», где «пустыня мыслей и теней» соседствует с «водоворотом кричащих дней». Соединение несоединимого. Особенная стать. «В Россию можно только верить». Истинно так. И только вера может представить, что вот оно, свершилось: «пали цепи», и наша «музыка, как шквал пошла гулять»...
Следующими стихами поэт опять продолжает всегда актуальное размышление о жизни. Вот краткое резюме взглядов на бытие Екклесиаста:

Екклесиаст
http://www.stihi.ru/2008/08/03/2084

Все будет прах, - сказал Екклесиаст, -
Удел людей прожить свой век в весельи,
Не множа зла. И добрым Бог воздаст
По их заслугам. Скорбный инок в келье
Сто крат сильнее буйного царя
Развратом, глупостью доставшего до неба,
Тот проплывет вселенские моря,
Кто никогда богатым в жизни не был.
Богатство множа, множишь суету,
В холодном мраке хлеб свой поедая,
И для себя готовишь пустоту,
И на земле себя лишаешь Рая.
Достойный смысл ищи совсем в ином,
Зри виноград не в красочности формы,
Терпеньем закались, чтобы вином
Сполна напиться, труд свершив упорный.
И будет так, как в жизни быть должно:
И не воздастся мудрому за мудрость,
И станет грустным то, что всем - смешно,
Безбрежным морем разольется глупость.
Сады завянут, хоть для всех - свежи,
Умрут глупцы, но новые родятся,
Но скажешь ты, что также хороши
Твои глаза, хоть в дело не годятся.
И будет ярок внутренний твой взор,
Он тьму осветит и прочтет все книги,
И в раз охватит цепи древних гор,
И в бездну сбросит с разума вериги.

Очень возвышенные строки. Вдохновенные Библией. И хотя с точки зрения временного обитания на земле жизнь это «суета сует... суета сует, — все суета!» (Еккл.1:2), с позиций высшего предназначения к вечности тот же Екклесиаст заключительными стихами книги констатирует: «выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека» (Еккл.12:13). Кирилл передает тот же дух образно: «достойный смысл ищи совсем в ином, зри виноград не в красочности формы», ибо ценность его внутри, в соке, содержании, а не внешне некрасивых ветвях, которые, кроме как плодоношения, ни на что другое не годятся: «какое преимущество имеет дерево виноградной лозы перед всяким другим деревом и ветви виноградной лозы — между деревами в лесу? Берут ли от него кусок на какое-либо изделие? Берут ли от него хотя на гвоздь, чтобы вешать на нем какую-либо вещь? Вот, оно отдается огню на съедение; оба конца его огонь поел, и обгорела середина его: годится ли оно на какое-нибудь изделие?» (Иез.15:2-4). Еще глубже образ винограда объяснил Иисус: «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь Лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин.15:4,5). Вот в чем счастье: жить Богом, приносить плод. Ну а «тот, кто ищет счастья [только] на Земле - ходит по исхоженной дороге», и «...бредут упрямо в сумрак ноги»...

Все давно исхожены пути
http://www.stihi.ru/2008/08/04/2299

Все давно исхожены пути,
Солнца все давно уж отсияли,
Травы - те, что силились расти,
Сникнув, пожелтели и увяли.
Тот, кто ищет счастья на Земле -
Ходит по исхоженной дороге,
По костям, слежавшейся золе,
Но бредут упрямо в сумрак ноги,
Но упрямо силятся глаза
Призрак разглядеть неразличимый
Хоть давно простыла бирюза,
Хоть давно распались кольца дыма.
Хоть сто раз все в мире обойди –
Всюду будешь в рамках смутной дали
Чувствовать опавшие сады
В вечном одеянии печали.
Будешь вновь рождаться и стареть,
Плакать будешь, говоря с тенями,
Ты поймешь, что жизнь – всего лишь клеть,
Думами набитая и снами.

Итак, познав высшее предназначение – жить Богом и приносить плод Бога, мы начинаем превращать теорию в практику: одухотворенные, возвращаемся в круговорот временья, «вновь рождаться и стареть, плакать..., говоря с тенями», что-то терять, «вспомнить о чем-то и кого-то забыть», где-то «слезы пролить»...

Ибо спетое - спето
http://www.stihi.ru/2008/09/11/3163

Синий ливень нагрянул на мои берега,
Пряной влагой набухли золотые стога,
Дайте вспомнить о чем-то и кого-то забыть,
На чуть теплые угли дайте слезы пролить.
Не просите ответов на вопросы свои,
Ибо спетое – спето и молчат соловьи.
Все что дам вам – пустыня, что скажу, то – полынь,
Караваны не ходят под солнцем пустынь.
В небе глаз – воронье и степные орлы,
И сгоревшие звезды, и вихри золы.
Ливень – странника слезы, а ветер – печаль,
Не себя, но любви мне утраченной жаль…
Жаль, что треснуло зеркало сетью лучей,
И глаза твои скрылись средь сотен очей.

Стихотворение преисполнено символизма, и окончательный смысл его разумеет только автор. Но в конечном итоге оно говорит все о той же Жизни с ее неисчислимыми оттенками переживаний, волнами всплесков и затуханий, градациями чувств. Каждая метафора, эпитет стиха – сколько им можно найти применений, сколько толкований! Каждый здесь может найти что-то «свое», близкое конкретным биениям сердца. В юности это непонятно, но тревожно и волнующе; в старости мы дышим ровнее, но многое утрачиваем. Что же лучше – юность свежести, но неопытности, или старость зрелости, но привычки и большей инертности? «Горячность ступней» восхода, или «холод» заката?...

Юность и старость
http://www.stihi.ru/2009/09/10/4873

Касаться льда горячими ступнями
Привык восход. Но холоден закат:
По молодости пьют вино глотками,
По старости едва-едва цедЯт.
Да, в юности мы мерим небосводы
Крылатыми глазами хищных птиц,
А в старости - как будто бы под воду
Уходит тусклый отсвет наших лиц.
Другими мы становимся, другими,
И верим мы, не веруя, с трудом,
Что были мы, как ветер, удалыми,
И, как улитка прячется в свой дом,
Так мы, кряхтя и ноя заползаем
В свое жилище: тусклое окно
Зевает нам; мы вместе с ним - зеваем,
И небу скучно - с нами заодно.

Конечно, и в старости телесной мы можем быть юны духом. И в юности телесной – зрелы опытом. Так или иначе, мы меняемся, «другими мы становимся, другими», и меняем, кроме себя, еще и свое окружение. Скоротечна жизнь, и ничего ничто земное не значит. Изменения (наши) мира подобны оставленным «следам на песке». «Мы растворимся в извечной весне, в круговерти восходов [юности], закатов [старости]», но есть и вечное: только «любовь не умрет», в элегии рассуждений заключает Хуторецкий...

Элегия
http://www.stihi.ru/2008/08/01/3677

Мы - следы на песке, мы - зола в очаге,
Мы - мелодия зыбкой свирели,
И как тонут избушки в холодной пурге,
И как тают сугробы в апреле,
Так и мы растворимся в извечной весне,
В круговерти восходов, закатов,
Станем треском цикад в жарком хвойном огне,
И октябрьским дождем листопадов.
Не грусти, милый друг, ведь любовь не умрет,
Наши тени друг к другу склонятся,
И при свете луны у серебряных вод
Наши ласки навеки продлятся.
Словно капли росы будут падать слова
На бутоны раскрывшихся лилий,
Изумрудным сияньем взыграет трава,
Миллиардами огненных линий.
И, не помня о прошлом, мы будем глядеть
На хрусталь голубой небосвода,
Говорить и шептать, и молиться, и петь
О любви и о вечной свободе.

Тот, Который сказал «пребудьте во Мне» (как мы читали выше), Тот и уточнил: «пребудьте в любви Моей» (Ин.15:4,9). Да, «любовь не умрет», и «ласки» ее «навеки продлятся», и «слова» ее «словно капли росы будут падать... на бутоны раскрывшихся лилий». Я вспоминаю величайшего исполина духа, Владимира Соловьева, писавшего о восхождении духа так:
«И не колеблются Сионские твердыни,
Саронских пышных роз не меркнет красота,
И над живой водой, в таинственной долине,
Святая лилия нетленна и чиста.»
Не ведаю, читал ли Хуторецкий эти строки, но единство духа, преемственность связи между им и Соловьевым – налицо. А впрочем, может, это объясняется проще: оба они – русские?..
Любовь избыточествующая часто рождает чувства нежности, тайные чувства ночи, и человека независимо от возраста покрывает «румянец юности мятежный», который он видит везде, и в природе в том числе...

Нежность
http://www.stihi.ru/2008/08/22/3926

Солнце целовало путь без края, горизонт впивался в звездопад,
Слушали деревья, оживая, что земные соки им – твердят.
И румянец юности мятежный чудился всем окнам на заре,
И цвело несбыточное счастье – сине и прозрачно – во дворе.
Паруса невидимые пели на тенистых прочерках снастей,
И мотало время – снов ленивых – канитель – на скрипы лопастей.
Стаи голубиные сплетались с дымками хрустальных миражей,
Словно думы – с думами – свивались, становясь все дальше, и – свежей.
Томное предвестье летних ливней повисало в струнах проводов,
И плела в них Нежность без причины – песни - без мелодий, и – без слов.

Стих нельзя комментировать, им можно только наслаждаться. А вот еще...

Чувства ночи
http://www.stihi.ru/2008/08/03/2112

Шелест дальних шагов множит эхо; луна
Освещает мой мир – без начала, без дна.
И стеклянностью глаз смотрят ряби реки
На дрожание звезд – голубые пески.
И разлита душа в хрустале полутьмы:
Испарения пьет, обтекая холмы,
Веет сонностью птиц в окон сумрачный штиль,
Оседает на листья – незримая пыль,
Ловит сладостность снов и обманчивость грез,
Жемчуга ранних дум, янтари юных слез.

От преисполненности нежностью вся душа «разлита... в хрустале полутьмы», и хочется отдать эту нежность самому дорогому существу - любимой, и хочется уединиться с ней в этом, из