История о том, как теория с практикой немного разошлись

Слова «когезия» и «когерентность» знакомы мне ещё со времен учебы в институте. Если сказать очень коротко, то когезия – это связность текста, а когерентность – это его целостность. Но «когезия» - это не только лингвистический термин. Можно его встретить и в химии, и в физике. Связность (сцепление) материалов – есть штука весьма интересная. И одновременно сложная. Не легче пресловутого сопромата. Только в этой науке изучается то, как материалы при разных условиях могут отталкиваться друг от друга, а когезия, наоборот, расскажет о том, благодаря чему вещества сцепляются друг с другом.

Чем привлекает этот рассказ? Лично меня он привлек простотой сюжета. Многие из нас помнят те времена, когда свое профессиональное мастерство должны были показать специалисты, работающие в разных отраслях. На заводе конкурсы вроде того, что описывается в рассказе, устраивались постоянно. Дескать, не дремли, рабочий класс. Совершенствуйся в труде, применяй знания, полученные в учебных заведениях. О том, кто совершенствовался, а кто нет – эта история.

Почему-то к людям, закончившим профтехучилища, частенько относились (да и сейчас ничего не изменилось) как к чему-то «второсортному». Но давайте будем до конца честными: в ПТУ учили очень даже неплохо. Тот, кому хотелось овладевать знаниями – тот и после окончания профтехучилища работал на совесть. А тем, кто поступал в техникумы и институты и учился ради «корочек», не вникая в науки, которые преподавались, из них и специалисты получались не шибко хорошие.

Читается рассказ очень легко. Может быть потому, что написан он в лучших традициях советской школы. Это относится и к сюжету, и к стилю изложения. Даже те, кто не очень любит заводские истории или далёк от них, не останется равнодушным к содержанию произведения. Лишних описаний нет, всё строго по делу. Даже диалогов – и  тех минимальное количество. Впрочем, это и правильно: когда речь идёт о чём-то серьёзном – лишние диалоги могут отвлечь читателя и увести далеко от сюжета. В общем и целом получился очень хороший, мне бы хотелось сказать «крепкий по своей целостности» рассказ. Здесь воспользуюсь словом одной моей подруги, замечательного литератора, когда она говорит о том, что то или иное произведение не хорошо написано, а хорошо сделано. Рассказ «Кубик» именно хорошо сделан!
Автор чуть-чуть подтрунивает над представителями комиссии, которая собралась для того, чтобы оценить работу рабочих-металлистов. Он якобы «не помнит», в чьем кабинете происходило действо. А, может быть, и правда не помнит – видимо, такими яркими личностями были те, кому принадлежал кабинет, что память рассказчика как ни старалась, но припомнить их не смогла. Партийный же комитет (наверняка далёкий от заводских реалий и ратующий только за цифры, которыми отчитывается перед вышестоящим начальством) пребывает не просто в восторге, а в телячьем восторге. Браво, автору. Замечательно показано, кто именно главный в проведении конкурса. Рабочий класс, конечно. Вот так вроде бы незаметно показано.

Самой эффектной и запоминающейся сценой рассказа является та, в которой самый обычный слесарь-инструментальщик предлагает собрать из деталей… кубик! Причём предлагает не кому-нибудь, а высшему руководству завода. При этом автор невзначай упоминает о том, что директор завода был кандидатом технических наук. Реакция на предложение простого рабочего со стороны людей образованных иронично-насмешливая. Так, директор завода, посмотрев на кубик, тот час заявляет, что нечто подобное вытачивал когда-то в юношеском возрасте, когда только-только пришёл трудиться на завод. Члены комиссии солидарны с ним: в кубике нет ничего оригинального. Представители партийных органов скромно помалкивают. То, что они ровным счётом ничего не знают о когезии – нет сомнения, но не выставлять же на всеобщее обозрение свою некомпетентность! Поэтому об их реакции в рассказе нет ни слова, о ней читатель может и сам догадаться.

Хотелось бы обратить особое внимание на то, КАК слесарь просит собрать кубик. Он не произносит лишних слов, не ехидничает, не пытается показать свой профессионализм. Единственные слова, которые он произносит совершенно спокойно, это: «Я пока пойду, а вы, товарищи, соберите кубик обратно». Так спокойно себя может вести человек, который на сто процентов уверен, что его задача невыполнима. И – действительно – люди с высшим образованием так и не смогли решить задачу, которую им задал человек с неполным средним.
О свойствах сцепления металлов, он, безусловно, знал (а иначе до такой мудреной задачи он бы не додумался). Только, скорее всего, руководство завода, без сомнения люди образованные, узнали об этом свойстве из учебников. Слово «чистота» материалов им знакомо, и они пользуются во время сборки кубика им несколько раз. Не практике же досконально изучить то, до чего своим умом додумался не особенно образованный слесарь – а именно, об изменчивости сцепления материалов при понижении или повышении температуры – они не потрудились.

Образ главного героя выписан идеально. Он вежлив, в общении корректен, спокойно сносит насмешки (видимо, был готов услышать то, что услышал). Правда, галстуков, по видимому, ввиду своего воспитания, не носит. Но на то есть начальник цеха – умная голова! – который видит дальше собственного носа и успевает сунуть рабочему галстук перед тем, как тот идет в кабинет высшего руководства. Мелочь, вроде бы? Но мелочь подмеченная очень точно! Начальник цеха именно таким быть и должен.
В конце концов мастер делится секретом – в том, что нюанс, который свойственен металлам, зависит ещё и от температуры. И то, что детали кубика, нагревающиеся от тепла рук сборщиков, утрачивают эту способность, если на них попадает хоть немного холодного воздуха – это без сомнения, его личная догадка. Возможно, не прописанная в учебниках отдельным параграфом, или прописанная так, что внимания на неё особенно и не обращают. Зато до такой, казалось бы, мелочи додумался малообразованный слесарь. О чём это говорит? Наверное, о том, что практика и теория не всегда шагают в ногу. Практика нет-нет, да и отстанет. Зато потом уж если вырвется вперед, то теории её догонять приходится очень и очень долго. Как теоретикам – членам комиссии завода и практику – слесарю, который даже школу не закончил.

Вывод (немного с юмором):
Что касается текста – про отсутствие ошибок говорить не буду. Чего словами сорить? Написано всё так, словно части рассказа, как детали кубика, аккуратно друг под друга подогнаны. Одним словом, не  рассказ, а сплошная когезия!