Автор рисует последствия войн в общих выражениях:
Бесконечные войны, испепелив Землю, оставят на лице её кровавые шрамы жестоких битв, как отпечаток беспечности землян.
Отсюда следует, что причиной войн автор считает беспечность жителей Земли. Этот тезис нуждается, однако, в пояснении или иллюстрации. Голословное утверждение, что войны происходят из-за беспечности людей, даже менее убедительно, чем утверждение, что они происходят из-за врожденной агрессивности человека.
Герой рассказа (Гена), от лица которого ведется повествование, до войны был действительно беспечным повесой. Но ничего не сказано о том, что он мог бы предотвратить войну, если бы не его беспечность.
Хорошо было бы показать возможности Гены или других персонажей повлиять на ход событий и то, как отказ влиять на события привел к войне.
Подумай о том, что нас ждёт в будущем, прежде чем совершить выстрел.
После этих слов ожидаешь рассказ о том, как чей-то выстрел разрушил будущее человечества, но ожидания оказываются обманутыми, и невольно вспоминаешь слова А.П.Чехова "Если в первом акте на сцене висит ружье, то в последнем оно должно выстрелить". Призыв подумать прежде, чем совершить выстрел, оказывается ружьем, повешенным в начале рассказа и не стреляющим ни в конце его, ни в середине.
К сожалению, в рассказе намечаются многие сюжеты, которые автор тут же забывает, тогда как стоило бы обдумать и разработать их.
У читателя в ходе чтения и после прочтения возникают вопросы, на которые неплохо было бы дать ответ в рассказе.
Например, где происходят события, в какой стране.
У Гены, его брошенной подруги и их дочери русские имена, что заставляет предположить, что действие происходит в России. Но Гена отправляется с друзьями отдыхать на остров, о котором сказано, что остров тропический. В России же нет мест с тропическим климатом. Что бы это значило?
Еще озадачило меня, что дом родителей Гены находится в "частном секторе".
Мой дом находился в частном секторе. Туда я добирался сквозь полуразрушенные небоскрёбы, забытые улочки.
А вот и наш двухэтажный особняк. Осторожно, со скрипом открыв железную калитку, я с замиранием сердца вошёл во двор. Было тихо. Конура Тузика была пуста, видимо, издох.
Частный сектор подразумевает наличие государственного сектора, а это означало бы социализм. Иначе и небоскребы были бы не государственной, а частной собственностью. В странах с рыночной экономикой и небоскребы тоже принадлежат частным лицам.
Помню, как в новостях говорили, что отношения между сверхдержавами накаляются и не ровен час начнётся война.
Читателю было бы интересно знать, какие сверхдержавы имеет в виду автор и какова природа конфликта между ними, конфликта, приведшего к ядерной войне. У меня впечатление, что автор пропускает в своем рассказе самое интересное.
Писатель-фантаст - не мемуарист. Это мемуарист имеет право признаться в незнании или забывчивости, а фантаст должен знать все, должен уметь объяснить все, должен придумать и события, и их истоки, и все подробности.
… Я очнулся на песчаном пляже тропического острова. Волна накатывала и уносила моё ослабшее тело обратно в море, словно не хотела отпускать. Я напрягся и из последних сил выполз на безопасное расстояние. Что произошло? Помню, как нас понесло взрывной волной на рифы, был мощный удар, и когда огромный вал накрыл нашу яхту с кормы, мы поняли, что обречены на погибель.
Гена видит ядерный гриб и представляет себе разрушения и гибель людей в городе.
Я нашёл укрытие в небольшой пещере, разжёг костер и, греясь, молча смотрел, как пляшет огонь на хворосте, отбрасывая тени на стены пещеры. Думаю, радиация просочилась и сюда, ибо чувствовал я себя неважно.
Плохо чувствовал он себя. "Неважно" - это вежливый ответ на вопрос о самочувствии, а Гена чувствовал себя по-настоящему больным.
Как же Гена разжег костер? Ведь его выбросило на берег волной. Даже если бы были у него в кармане спички, то они были бы мокрыми. Зажигалка? Предположим, зажигалка была у него в кармане шорт. Но как получилось, что в пещере его ждал уже собранный кем-то хворост наготове для костра?
"Греясь, молча смотрел" - умиляет, если вспомнить, что Гена был в пещерке в полном одиночестве и еще не так долго, чтобы разговаривать с самим собой.
На необитаемом острове Гена прожил десять лет. Остров был населен птицами и мелкими зверушками, и упоминается, что Гена охотился на них. Как, с помощью каких приспособлений он охотился - об этом не сказано ничего.
Наступила ядерная зима.
Темные небеса не пропускали солнце, и заметно похолодало. А вчера падал снег.
И как же спасался Гена от холода? Ведь он прибыл на тропический остров, чтобы отдохнуть, и его легкая летняя одежда должна была быстро износиться и истлеть, не то что защитить от холода.
Прожив на необитаемом острове десять лет, Гена построил плот.
мне удалось смастерить большой плот, который выдержал бы тяжесть моего тела и кое-каких припасов. Соорудил из тряпья самодельный парус.
Каких припасов? Парус из какого тряпья?
На своем плоту Гена достиг нужного берега и, обессиленный, заснул на пляже. Дальше говорится об обледенелых тротуарах, но Гена спит себе на холоде, и ничего ему не делается. Просыпается он от человеческих голосов.
мой плот разоряли неизвестные, видимо сочтя меня трупом.
Плот его разоряли! И каким добром был нагружен плот? И разоряли неизвестные - не знакомые Гене люди. Как раз без этой подробности читатель мог бы обойтись.
На берегу я увидел двух мужчин и женщину в тёплых одеждах и с винтовкой перекинутой через плечо. Они о чём-то разговаривали, но слов я не мог разобрать. Выглядели они вполне мирно, видимо, выжившие.
Что мужчина и женщина были выжившие - это не только видимо, но и очевидно. А вот что выглядели они мирно - это вопрос.
Увидев меня, они пришли в дикий ужас и, вскинув винтовку, чуть не пристрелили.
Мужчина рассказал, что люди давно покинули свои убежища, чтобы осваивать новый для себя мир.
Неужели люди уже покинули свои убежища? И это через десять лет после взрыва? Конечно, о такой новости сообщили вновь прибывшему в первую очередь.
Заполнив рюкзак всем необходимым, я покинул пляж, поблагодарив своих новых друзей.
Какой рюкзак, откуда взялся рюкзак? И откуда взялось "все необходимое"?
Город опустел.
Меня окружали руины и заброшенные здания. Я не был особо удивлён, я ожидал увидеть пепелище и смрад.
теперь я видел упадок цивилизации. Голод, смерть, разруха…
Иногда попадались ржавые корпуса автомобилей, скелеты непохороненных людей оставались лежать на замёрзшем асфальте, как отпечаток памяти войны.
Труп издохшего Тузика кто-то убрал, а трупы погибших от взрыва остались неубранными и через десять лет. Если люди не хоронят своих мертвых, то это уже - увы! - не люди.
Люди встречались редко, но, едва увидев меня, скрывались прочь, и потому поговорить с ними не удавалось.
А Гена такой словоохотливый. После десяти лет вынужденного уединения не прочь поболтать с каждым прохожим. Не разучился вести легкую светскую беседу.
Они вели полудикий образ жизни и жили в развалинах зданий и метро.
Итак, десять лет после взрыва в городе - или даже на Земле? - царил хаос.
Что очень важно: где и как получал продовольствие отец Гены и другие люди? Где взяли теплую одежду и где взяли винтовки "мирно выглядевшие" мужчина и женщина? Не могли люди жить мародерством долгое время. Как было организовано производство? И как оно могло сосуществовать с описанным беспределом?
Прошли годы, и все эти ужасы войны теперь позади.
Хотелось бы, чтобы автор показал, что мешало жить по-человечески (не оставлять трупы годами лежать на месте смерти, и не промышлять открыто мародерством, и не хвататься за ружье, если в дом к тебе кто-то зашел) в течение десяти лет и что же привело к нормализации жизни.
В центре города я увидел гигантскую воронку, самый эпицентр, куда упала бомба. Всё округе было пропитано радиацией, она ещё долго здесь продержится. Радиация не приносила мне вреда, ибо я хапнул её предостаточно, что видимо у организма уже имелся иммунитет, просто по-другому это явление не могу объяснить. В яме копошились существа-мутанты с обугленной кожей с лоскутами одежды. Они урчали и выговаривали нечленораздельные слова. Вероятно, те самые люди-мутанты, о которых мне рассказывали и предупреждали остерегаться их.
В мутантов не превращаются. Мутанты рождаются от родителей, на которых подействовала радиация. Если это так, то мутанты в яме должны быть не старше десяти лет.
Мне как читателю интересно, были ли интегрированы в общество мутанты после того, как жизнь вернулась к норме. По-человечески было бы заботиться о них и воспитывать их по-людски. Но не удивило бы меня и другое отношение к ним, потому что в рассказе в отношениях между людьми нет любви, а забота - в лучшем случае, и это в случае Гениных родителей - ограничивается заботой о своих собственных детях - на других забота не распространяется даже в мыслях. Превалируют страх друг перед другом и бездушный эгоизм.
Сам же Гена не способен даже на минимальную заботу о собственном ребенке.
В тот страшный для человечества день каждый был сам за себя.
В течение всего времени, о котором ведется рассказ, каждый сам за себя. Возможно, это объясняется личностью рассказчика - Гены, черствого, бездушного эгоиста и к тому же ханжи.
Рассказ заканчивается тем, что Гена женился "на соседской девушке" - наверно, девушка жила в "частном секторе", а не в метро, как другие, и у них родились две дочери. Мутанты или не мутанты родились у сильно облученного Гены - об этом ничего не говорится.
А пока Гена приходит в родной дом.
Стёкла на окнах были разбиты, полки на комоде и шкафу вскрыты, валялись разбросанные вещи и одежда, видимо, тут уже успели побывать мародёры и унести ценные вещи, коих у нас было предостаточно.
За десять лет после взрыва ядерной бомбы мародеры успели побывать в доме отца Гены. Но отец не успел привести комнаты в порядок.
Отец Гены, однако, охраняет оставшееся в доме добро с оружием в руках.
в гостиной ко мне подошёл сзади некто и приставил дуло ружья к затылку.
- Украдёшь хоть что-нибудь - мозги вышибу, убирайся, чёртов бандюга.
Жену отец Гены убил, а как убил, не сказано.
Я убил её сам, ибо она однажды, вовсе обезумев, набросилась на меня, уже не осознавая свои действия.
Так и поступают с обезумевшими женами.
Интересно, что Гена не спрашивает себя, кто из них двоих - мать или отец - больше обезумел и обезумел ли вообще. Принимает рассказ отца на веру, без сомнений и без эмоций.
Однако, узнав сына, вернувшегося с необитаемого острова после десятилетней отлучки, отец принимает его как вежливый хозяин дома.
я не стал донимать отца расспросами. Немного придя в себя, он пригласил меня выпить чаю. На что я охотно согласился.
И это вместо того, чтобы покормить сына и дать ему возможность помыться, одеться и привести себя в человеческий вид.
Он разогрел чай на электрической печи и пригласил за стол.
Кажется, автор хочет показать, что Гена под влиянием постигших его бед и несчастий исправился и стал другим человеком.
Сам Гена легко и охотно прощает и извиняет себя за свое недавнее прошлое. Объясняет свою подлость тем, что "был молод и глуп".
Подлость его заключается в том, что он бросил беременную подругу. Когда Гена чудом избежал смерти, совесть его проклевывается и пытается донести до сознания Гены, что жить так, как жил он, нельзя. Но Гена моментально успокаивает свою едва проснувшуюся совесть
Прости, милая, что я бросил вас много лет назад. Прости, дочь, что росла без отца. Я подлец и мерзавец, вы правы. Но теперь вы единственные, ради кого я хочу жить.
Теперь он, видите ли, совсем другой, он даже хочет жить единственно ради брошенных и далеких, находящихся на надежном расстоянии вдали от него бывшей подруги и ее ребенка.
Гена как классический ханжа притворяется перед самим собой.
теперь вы единственные, ради кого я хочу жить.
Как будто то, что они "теперь единственные", может как-то помочь брошенным женщине и ребенку или утешить их.
Тут Гена врет самому себе. В действительности ему дорога только его собственная жизнь.
Но даже если бы брошенные женщина и ребенок были единственными, ради кого Гена хотел жить, это свидетельствовало бы только о "расширенном эгоизме" Гены: я готов жить ради жены и дочери, но ради кого-то еще - ну уж нет, не на дурака напали.
Пьянство, ночные клубы, проститутки были смыслом моей жизни, в общем, как и у любого молодого повесы (я не ручаюсь за всех).
Если не ручаешься за всех, то и не пиши "в общем, как и у любого молодого повесы". Гена, якобы каясь, не может не оправдывать себя. Видите ли, у любого молодого повесы смысл жизни не отличается от смысла жизни холодного и черствого не по годам Гены. Душевный холод и черствость Гены выражаются в его отношении к женщинам. К услугам проституток обращаются обычно те, для кого женщина - всего-навсего средство удовлетворить свою похоть.
Даже в своей проповеди против эгоизма Гена рассматривает других (якобы любимых) людей только как средство. Он аргументирует, что нельзя быть эгоистом, потому что эгоист останется в одиночестве и некому будет ему воды подать.
Отныне у меня много времени поразмыслить над своими ошибками. Никогда не будь эгоистом, друг мой. Придёт день, и ты останешься один на клочке земли, и никто не подаст руки помощи, никто не принесёт воды, никто. Как ужасно, когда ты один.
Когда у тебя в жизни есть всё, о чём можно мечтать: деньги, власть и покровительство богатого отца, - то ты не замечаешь ничего, и проблемы людей кажутся тебе чуждыми. Всё думаешь, меня это не коснётся. Но приходит время, и ты всего лишаешься в одночасье и понимаешь, как ты жалок и несчастен в гордости своей надменной.
Даже каясь, Гена не может перешагнуть через рамки своего узколобого эгоизма. Он по-прежнему уверен, что мечтать можно только о деньгах и о власти.
Лишь теперь я понял, что богатство - не главное в этой жизни, а главное - любовь и уважение (ну, это моё личное мнение) и, конечно, богатырское здоровье…
Любовь к себе и уважение к своей персоне, а также здоровье забыл Гена включить в своей каталог требований к счастливой жизни, когда "был молод и глуп". Межчеловеческие отношения, основанные на взаимности и на заботе о других, Гене по-прежнему чужды.
Проблемы других людей не интересуют Гену принципиально. Его волнует только то, что непосредственно касается его лично.
Все страдания, выпавшие на мою долю, только сделали меня сильнее, укрепили мой дух. Я уже не был тем разгильдяем и повесой. Я стал холоден, жесток и чёрств.
Силу духа Гена отождествляет с душевным холодом, жестокостью и черствостью. Пережитые страдания сделали его еще хуже.
Несомненно, и о таких людях, как Гена, нужно писать. Однако, лично я сомневаюсь, что такого человека целесообразно делать главным героем рассказа с антивоенным пафосом.
