А ВЕДЬ ХОТЕЛОСЬ, КАК ЛУЧШЕ... Рецензия

Многие, конечно, помнят многосерийный фильм «Место встречи изменить нельзя». Многие также знают, что в основе сюжета этой замечательно снятой и сыгранной картины – непримиримое противостояние добра и зла, где на стороне добра – славные органы правопорядка, а на стороне зла – банды, расплодившиеся у нас во время второй мировой войны и после нее. У всех была своя правда и ради нее сражались. Но проблема в том, что первая, то есть «добрая правда» не была однородна по своей структуре, в ней четко прослеживалось также свое противостояние, противостояние между капитаном Жегловым из МУРа, проповедовавшим тот принцип, что в борьбе с бандитизмом все средства хороши, и его напарником, вчерашним фронтовиком Шараповым, интеллигентно полагавший, что Закон нарушать в любых ситуациях они не имеют права.

И вот происходит история с убийством женщины. Под подозрением оказывается некто Груздев, мягкий и добрый человек, но не слишком порядочный в быту (позволяет себе любовные связи на стороне). Короче говоря, типичный запутавшийся в жизни интеллигент. Есть некие улики. Однако Груздев, которого взял в разработку капитан Жеглов, категорически отрицает свою причастность к убийству, хотя в день совершения преступления он был в квартире убитой.

Жеглов, как сторонник жесткой позиции, принимает решение: задержать Груздева на несколько суток и препроводить в КПЗ; пусть, дескать, посидит, подумает и, возможно, потом будет сговорчивее и расскажет все-таки правду, ту правду, которая нужна Жеглову. Шарапов категорически возражает, считая, что задержание Груздева неправомерно, что этот шаг Жеглова противоречит нормам социалистической законности.

Итак, Груздев в КПЗ (замечу: не в СИЗО, потому что туда имел право поместить лишь следователь и после лишь возбуждения уголовного дела, Жеглов же был оперативником и вправе был, получив санкцию прокурора, не арестовать, а лишь на несколько суток задержать). Груздев сидит и размышляет о себе и своем будущем. Тем временем, оперативники, возглавляемые Жегловым, продолжают заниматься поиском убийцы той самой женщины и устанавливают: Груздев, в самом деле, непричастен, к данному преступлению, то есть он не убивал никого. И тогда ничего не остается, как освободить вчерашнего подозреваемого на волю. Жеглов, чувствуя некоторые угрызения совести,  поручает провести процедуру снятия подозрений с невиновного Груздева именно Шарапову. Невиновный выходит на свободу, сердечно благодаря Шарапова, считая только его инициатором своего столь неожиданного освобождения.

Вот эта правовая коллизия и легла в основу рецензируемого мною текста. И вкратце напомнил, чтобы было понятно, о чем речь ведет автор.

Прочитав внимательно авторский текст произведения, я тотчас же задался вопросами, а именно: для чего и с какой целью автор все это написал? Смутно и не сразу, но стал догадываться: автор решил дописать сценарий фильма, восполнить его пробелы и сделать так, чтобы Жеглов глубоко осознал свои неоправданные действия по отношению к Груздеву, раскаялся, что по его вине честный человек провел в КПЗ несколько суток, что, наконец, Жеглов должен попросить прощения у жертвы собственного произвола.

Интересная получается история и совершенно неожиданная. Возможна ли? Теоретически, наверное, да, хотя, практически, вряд ли, ибо не имеет никакого смысла.

К тому же, что меня еще больше изумило, автор рецензируемого мною текста ничего не сделал, чтобы эту миссию, дышащую благородством, воплотить в жизнь. Потому что члены оперативной группы, возглавляемые Жегловым, не только не извинились перед незаконно, как считает автор рецензируемого текста, задержанным Груздевым, но стали его атаковать, то есть обвинять во всех смертных грехах. Жеглов и его напарники нудно и настырно стали уверять Груздева, что если бы тот вел праведный образ жизни, если бы не путался с кем попало, если бы не отказывался от дачи показаний, а рассказал всю-всю правду (а какую, интересно?), то не угодил бы в КПЗ. И резюме: сам виноват, а посему ждать извинений от Жеглова не стоит. И даже Шарапов промямлил несколько невразумительных фраз в том же смысле.

Ну и, собственно говоря, все.

А я? По-прежнему, в глубочайшем недоумении. Возможно, я глубинный замысел автора не понял. Если так, то каюсь… Одно скажу: мне хотелось как-то поддержать автора и ради этого о литературных «ляпах» молчу, однако…

Дорогой мой автор! Ты мне друг (ну, если и не друг, то тогда коллега по литературному цеху), но ведь истина куда дороже наших общих корпоративных интересов.