Социалистического общества! И как-то по-особому покраснел, боясь себя и думая, а вдруг не справлюсь, но в ту же минуту слова повторил: « Построим мы социализм, а потом будем строить коммунизм, - всё в наших руках!»
- Счастливого плавания, товарищ Иришкин!», - произнёс Николай Фёдорович, как когда-то желал своим сотоварищам- матросам в самые ожесточённые бои. И крикнул: « Следующий!»
Всё это не зря вспомнил Антон, ведь он часто брал пример с первого секретаря Горкома. Ему казалось, что это настоящий, кристально чистый человек, у которого нет недостатков, с которого можно было брать пример. А особенно ему, Иришкину, начинающему коммунисту.
В природе нет деревьев без ветвей и листьев, также как нет людей без своей чудинки. Каждый человек имеет свою маленькую чудинку, но имеет. И которая въедается в душу человека, и, от которой избавиться трудно. Такие чудинки были и у Николая Фёдоровича, и у Иришкина, так как голым стеблем не может жить человек, да и какой интерес в жизни, если он голенький, и его не за что потрогать, пощупать, изучить то, что находится в человеке. Но вот Иришкину Николай Фёдорович казался кристаллом. Подумав об этом, он вдруг потрогал свой лоб, словно измерял температуру тела так, как измеряют её за неимением градусника, и вдруг… широко открыв глаза, крикнул: «Стойте!»
Быстро встал и подошёл к своей жене.
- Ты это, ты? - Задыхаясь, словно в рот набрал воды, и выхлёбывал её с трудом Антон.
- Я думал гм… я хотел, считал, что ты достойна моей любви, но я ошибся,- и, проговорив это, Антон ударил Маргариту по щеке, что она покачнулась и, стараясь еле-еле удержаться на ногах, лишь проговорила: «Ты – подлец! Пойдём, Василий!» Но вдруг Василий Михайлович откачнулся от Маргариты, принеся свои извинения, и отошёл в сторону. А несколько времени спустя, он уже пригласил другую даму на танец, и спокойно танцевал с ней.
Антон тоже ушёл из ресторана, а Маргарита одна осталась расплачиваться за свои грехи в центре зала. Людские мордочки – кто с любопытством, кто с иронией, кто с ехидством глядели на неё. Во всяком случае, как бы они не смотрели, они всё время смотрели на Маргариту, которая всё ещё стояла на месте, потирая щёку.
Всё произошло молниеносно: гроза и гром грянули, и скоро полился из глаз неудержимый дождь. Она тихо произнесла: « Ну, что ж!» - и медленно поплелась к выходу. Получив пальто, поспешила домой. Ей грустно было одной идти домой, и она заказала такси. Буркнув шофёру улицу и номер дома, спокойно уселась на сидение. Сейчас лицо Маргариты было невозмутимо. Только весёлые глаза, с огоньком, превратились в студенистую массу глаз мертвеца. И, пожалуй, она ничего не видела своими глазами. Она не видела ни ярких огней, ни реклам, ни проходящих машин, людей – и всё казалось ей, что вымерло – и больше ничего не может жить в её глазах.
Приехав домой, она Антона уже не застала дома. Всё было перевёрнуто, словно был обыск, а в кроватках мирно спали две маленькие головки деток, которые ничего не знали и не понимали. Даже во сне не могло им присниться такое. Маргарита, очнувшись, поняла, что это горькое одиночество. Вскоре детей Маргарита сдала в детский дом на государственное обеспечение. С чистым паспортом завербовалась на зимовку, где и встретила майора Петрова. Она была свободна, как в поле ветер.
27 января 2018 год,
Крайний Север,
Кола, Нагорная.
Фото автора.
