История второй советско-финской войны, глава 5.

5. Финляндия на пути к войне
Глава написана, в основном, по данным из книги американского историка Э.Зимке «Германская оккупация Северной Европы» [ ] – гл. 7. Дело в том, что в отечественной историографии на тему второй финской войны материала не так много, многие документы предвоенного периода и начального этапа войны все еще засекречены, чего-то попросту нет в открытом доступе. Основная часть немецких архивов сразу после войны оказалась в руках американцев, простодушные «америкосы» не сочли нужным их засекречивать – что-то публиковалось, что-то можно было свободно просмотреть уже в их архивах. Чем западные историки и попользовались, а нам оставалось о многом только догадываться, читая журналы типа «Коммунист Вооруженных Сил» и «Листок агитатора».
После Зимней войны Финляндия оказалась в крайне неблагоприятной геополитической ситуации. На юге страны граница с СССР стала на 100-150 км ближе к основным промышленным центрам,  в Лапландии – примерно на широтах Полярного круга – округ Салла был также передан победителям. Но, мало того, вдобавок к построенной Советским Союзом железной дороге от Кандалакши (порт на Белом море) через Алакуртти к этой новой границе, финны были обязаны по условиям мирного договора [ ] (статья 7) соорудить железнодорожную ветку на своей территории от Ботнического залива (порт Кемиярви) до Саллы – у границы. Таким образом, железнодорожная линия от Белого моря до Балтийского разрезала Финляндию пополам и могла служить осью будущей военной экспансии Страны Советов. На севере обладание полуостровом Рыбачий позволяло СССР «держать под прицелом» никелевые рудники Петсамо, а на крайнем юго-западе, переданная СССР в аренду ВМБ Ханко, могла угрожать непосредственно Хельсинки. В июне 1940 года СССР потребовал вернуть всю собственность, вывезенную финнами с полуострова Ханко. Далее следует требование участия СССР в концессии на никелевых рудниках в Петсамо. В августе 1940 года СССР потребовал отставки лидера социал-демократической партии Финляндии Таннера, который был в правительстве министром иностранных дел – требование было удовлетворено [ ]. Затем финнам пришлось демилитаризовать Аландские острова (для них стратегически важный архипелаг) и разрешить свободный проезд советских эшелонов к базе Ханко.
К тому времени Франция была повержена, Великобритания оказалась один на один с Гитлером, и ей было совсем не до проблем какой-то там Финляндии. Финская элита понимала, что в этих условиях у нее оставалось только два пути: попроситься в «братский союз республик свободных СССР», либо набиться в друзья к Германии. Первый вариант был просто кошмарным сном, а второй сулил некоторые надежды на выживание в начавшейся схватке мировых держав. 4 июля 1940 года [ ] МИД Финляндии сообщил немецкому послу, что (цитата) «дружеские чувства финского народа к Германии растут лавинообразно, и поэтому в стране предпринимаются попытки создать прогерманское правительство». Но, если в начале июля немцы отнеслись к этой идее прохладно, «так как Германия собирается соблюдать условия договора с Россией», то в конце месяца Финляндия для них становится вдруг, в одночасье, потенциальным союзником. Дело в том, что именно в конце июля Гитлер принял предварительное решение о войне с СССР [ ]. Тут же подоспел и контракт финнов с германской фирмой на поставку 60% никелевой руды из Петсамо, что обеспечивало потребности Германии в этом стратегически важном металле. Тогда же в июле на фоне присоединения к СССР Бессарабии и Буковины в Хельсинки проходят демонстрации коммунистов. В ответ правительство запрещает общество финско-советской дружбы.
В августе 1940 года немецкий Генштаб начал прорабатывать планы размещения своих войск в Финляндии. Тогда же немцы в ожидании советского нападения на Финляндию привели в готовность свои войска в оккупированной ими Северной Норвегии для занятия (в случае чего) рудников в Петсамо (чтоб русским не достались). 18 августа 1940 года состоялась первая встреча Маннергейма с эмиссаром Геринга. В сентябре финны заключают с немцами соглашение о транзите через территорию Финляндии грузов для всех родов войск (транзит в Северную Норвегию). Тогда же Германия начинает поставлять для финской армии оружие и боеприпасы. Для СССР немцы придумали такое объяснение своих действий: транзит предназначен для укрепления обороны Норвегии от Великобритании. Если верить Маннергейму,  то именно расширение связей с Германией спасло Финляндию от вторжения СССР осенью 1940 года [Э.Зимке].
Хотя непонятно: зачем тогда Сталину надо было за полгода до этого несостоявшегося нападения останавливать свое наступление  на Финляндию в конце Зимней войны, когда оставалось  только «немного дожать» финнов? На этот вопрос советские историки отвечают однозначно: была выполнена задача войны – граница отодвинута, угроза Ленинграду устранена, на северном фланге противостояния с капиталистическим миром обороноспособность СССР  увеличена, поэтому и был подписан мирный договор. Да, но как же тогда заявление советского правительства от 1 декабря 1940 года о том, что СССР не находится в состоянии войны с Финляндией, у него заключен договор о мире и согласии с Финской демократической республикой, которая является единственной легитимной властью в стране? И что эта «власть» сидела в приграничном городке Терийоки, ожидая команды из Москвы на перемещение в Хельсинки? Конечно, изворотливые толкователи нашей исторической «библии» тут же найдут сотни объяснений этого казуса, но, обычно, что первое приходит на ум – то и правда: Сталин хотел сделать из Финляндии очередную свою республику Советов, но что-то пошло не так. Столкнувшись с невероятно ожесточенным сопротивлением финнов, Сталин понял, что их - хотя бы на время - надо оставить в покое. Ну, никак не желали финские рабочие и крестьяне скинуть иго ненавистных помещиков и капиталистов, особенно с помощью Красной армии. Армию эту ждали при дальнейшем продвижении в леса и болота Финляндии постоянная ненависть и партизанская война, при благожелательном отношении Великобритании, живой еще тогда Франции, США и – исподтишка – Германии. Сталин предпочел всем этим неприятностям уже достигнутое.
Визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 года только «подлил масла в огонь» разгоравшейся мировой войны и советско-финских отношений. Молотов - в том числе - требовал вывода немецких частей из Финляндии и добивался от Риббентропа обещания, что Германия не будет поддерживать финские антисоветские демонстрации (а какие могли быть еще демонстрации после поражения и национального унижения?), а также – это главное! – «поддержать стремление Советского Союза к решению финского вопроса» в рамках пакта 1939 года. Из ответа и пояснений германского МИД, однако, следовало, что Германия не останется равнодушной к каким либо резким движениям СССР в отношении Финляндии, аналогичных бывшим незадолго до этого силовым решениям проблем Бессарабии и Буковины [ ]. Если последние Германия «отдавала» Сталину практически без пререканий, даже увещевая румын не сопротивляться «воссоединению», то вот Финляндия для них оказалась неизмеримо важней. Финнам же специальный посланник из Берлина по поводу этих переговоров сказал только, что их интересы не нарушены – без конкретизации.
По поводу приглашения к СССР о присоединении к Тройственному пакту (который изначально, вообще-то, назывался «антикоминтерновский») немцам было сказано устами Молотова, что эта идея подлежит обсуждению при соблюдении некоторых условий, в том числе и по «финскому вопросу». Вообще, визит Молотова в Берлин в ноябре 1940 года интересен и сам по себе безотносительно нашей основной «финской» темы. Какие-то детали переговоров официально не публиковались, разговоры велись почти tete-a-tete без каких-либо коммюнике – стороны прощупывали позиции друг друга. По крайней мере, в нашей печати подробностей не было: ну, съездил Молотов в Германию за восемь месяцев до войны – значит, так было надо... А ведь именно с того визита вектор отношений Германии и СССР окончательно сориентировался в сторону войны.
Вспомним ноябрь 1940 года.  Битву за Британию Германия практически проиграла – остров устоял, вторжение через Ла-Манш оказалось невозможным, англичане по всему миру продолжали сопротивление, а за их спиной явственно «маячили» Соединенные Штаты с их неограниченными ресурсами. Вот и попытался фюрер привлечь Сталина к решению своих проблем, надеясь приманить его «сладкими пряниками» в виде дележа шкуры еще не убиенного британского льва. Сталин услышал явственные намеки Гитлера помочь ему разобраться с англичанами, но, хотя он тоже не питал особой любви к этому государству (это, если мягко сказать), то насчет как поделить мир, у Сталина были свои планы, в которые не входили Индия с Малайзией и прочие Мадагаскары. Ему на первых порах надо было окружить свою страну буферными формально независимыми государствами, эдакими «подушками безопасности», а затем, затем он с аппетитом посматривал уже и на саму Германию.
Попытка Гитлера и Риббентропа в беседах с Молотовым направить внимание Кремля на азиатские колонии Великобритании не удались. Молотов имел инструкции, собственноручно написанные Сталиным [ ]: добиваться от Гитлера для СССР исключительного положения на Балканах, в том числе в Греции, а особенно в Болгарии (Румынии Гитлер отдать никак не мог), контроля над Проливами, свободу действий в Финляндии (а это «свобода» означала для немцев лишение стратегического никеля и поставок железной руды из Швеции по Балтике), особых интересов СССР в Ираке и Иране (то есть в нефтеносных районах). Вот тогда можно было подумать о том, как превратить Тройственный Союз в Четверной.
Гитлер никак не мог принять эти условия, реализация которых привела бы его империю в скором времени к краху. При этом он недоумевал: «Зачем ему (Сталину – авт.) леса и болота Финляндии, если ему предлагают Индию?!». Он говорил, что русские хотят слишком многого, причем воюем мы, а они нет. То есть, фюрер понимал, что Сталин хочет поиметь мировой «жар» (навар) немецкими руками. Отсюда и решение Гитлера убрать СССР со своей дороги, с политической карты, чтобы потом, используя ресурсы и территорию поверженного СССР, навалиться на англичан. Полюбовно договориться со Сталиным не получилось, поэтому теперь должны говорить пушки. Через две-три недели после этих неудавшихся переговоров план «Барбаросса» был утвержден [ ].
Тем временем в Финляндии в декабре 1940 года проходят выборы президента республики. Немцы вначале поддерживали одного кандидата, но под давлением СССР согласились на кандидатуру Р.Рюти. В июне 1941 года именно этот Рюти и объявит войну СССР.
Зимой 1940-1941 голов начались контакты и взаимные визиты офицеров Генеральных штабов Германии и Финляндии, где рассматривались вопросы возможного военного выступления против СССР, пока только в самых общих чертах. Немцы вообще старались не афишировать свои связи с финскими военными, как из опасений утечки информации, так и возможных претензий со стороны СССР.  2 апреля 1941 года глава МИД Финляндии сообщил германскому послу,