МИЛЛИОН ДЛЯ ГЕНИЯ

“серебряниках”? Какой курс сегодня, и ходит ли такая валюта в наши дни? Скорее всего - да.

В тамбуре к Леонидову подошел какой-то человек и задал уже знакомый вопрос:
- Что вы делаете на моей территории?
Леонидов недоуменно на него посмотрел. Человек был в форме, человек был явно при исполнении.
- Ничего не делаю, - равнодушно ответил он.
- Ничего не делаешь? - внезапно тот перешел на Ты.
Леонидов снова посмотрел на него и улыбнулся:
- А-а-а, это ваш поезд? Да-да, понимаю. Целый поезд! И принадлежит он вам? Рад познакомиться с человеком, у которого есть целый поезд, - повторил он старую шутку.
- Мне принадлежит вся железная дорога, и все поезда на ней, - жестко ответил тот, не оценив юмор.
- Вот как? – удивился, Леонидов.
- Будешь дурака валять или как? - спросил человек.
- Архаровцы! – вдруг вспомнил Леонидов, - вот они какие! Он забыл о них, а его предупреждали. Просто сегодня он сел не в тот поезд.
- Ну и чего вы хотите? – спросил он.
- Не понимаешь? – удивился тот.
Леонидов устал, он уже ничего не хотел - ни доказывать, ни убеждать, ни сопротивляться. Сегодня он не продавал, просто дарил свои книги. Хотя, какая теперь разница? Здесь такие правила, а правила нужно выполнять. Тем более законы!
- У меня нет с собой денег, - произнес он, - расплачусь товаром. Достав несколько своих книг, протянул Архаровцу. Тот с удивлением посмотрел на них, словно видел впервые. Потом произнес: - Что это за… Книги? Издеваешься? - побагровел он. - За кого ты меня принимаешь? Накурился? Захотел в обезьянник? - и брезгливо оттолкнул пачку книг. Те выпали из рук, рассыпались и, лежа в жидкой грязи на мокром полу, с удивлением посмотрели на Леонидова. Они не понимали! Книги не ждали такого обращения с собой! Такое было невозможно! Ну, что ты стоишь? Ты ничего не сделал! Ты написал книги, потом дарил их людям, а теперь какой-то… бросает их на пол и топчет ногами! Ну, сделай же что-нибудь! Ничего ценнее у тебя нет!
Снова услышал голос:
- А ну, поднимай! Давай быстро – это вещественное доказательство. Незаконная торговля, незаконное предпринимательство, дача взятки…
Незаконное… незаконное, - звучало в ушах. Внезапно в тамбур вошел Человек-Мультик. Из-под его веселого костюма виднелись сотни, тысячи сережек в ушах и ноздрях, а тело было сплошь покрыто татуировками. Он с улыбкой пожал руку Архаровцу, (видимо, старому знакомому) посмотрел на Леонидова, на грязные книги в его руках.
- Чтобы я больше тебя здесь не видел!  - спокойно произнес Мультик, - ты меня понял?
Леонидов промолчал. Мультик перевел выразительный взгляд на Архаровца:
- Он не понял.
- Так объясним, - ухмыльнулся тот.
- Я ничего не продавал и не нарушал, - твердо заявил Леонидов.
- А вот это мы проверим, - сказал человек в форме. – Пройдемте, - официально добавил он.

Идя по вокзалу в сопровождении человека в форме, Леонидов увидел владельца пяти поездов. Тот заметил его издалека, с сочувствием посмотрел, но подходить не стал. Это был не его поезд. Не его территория. У стены вокзала встретился глазами со старушкой, продающей укроп, которая тоже с жалостью на него взглянула, и спрятала свой товар в корзинку – мало ли что. Потом закрытый автомобиль с решетками на окнах, который не летел, а уныло плелся по городу, лениво расталкивая другие машины мигалкой. Потом обезьянник…

- Значит это ваши творения? – спрашивал его уже другой человек в форме, брезгливо глядя на грязные книги, лежащие на столе. - Надеюсь, вы понимаете, что нарушили правила торговли? За это полагается штраф. И не только…
Он что-то объяснял еще, говорил, доводил до его сведения. Леонидов его почти не слышал. Ему было досадно и обидно. За свои книги, за себя, за город, в котором жил, черт возьми! За старушку на вокзале! Он ничего не сделал! Он только написал эти книги! Потом искал способ продать! Потом просто решил подарить их людям! Те читали его книги! Они им нравились… до поры до времени - и вспомнил лицо Человека-Мультика. А теперь перед ним было лицо человека в форме…
- Вы ничего не продавали? Конечно! За свои деньги их напечатали, а потом раздавали! Бесплатно! Вы меня за идиота принимаете?
- А что, писатель не имеет права дарить свои книги? – воскликнул Леонидов. Он был искренне удивлен. Он не желал оправдываться и не чувствовал себя виноватым! Он должен был за себя постоять! А еще, ему было обидно! Очень обидно! Почему он должен унижаться перед этим человеком? Хотя, разве возможно быть униженным? Можно лишь унизить самого себя – а в это он верил свято. Но сейчас дело было даже не в нем. И тогда он произнес:
- Мы живем в цивилизованной стране!
Человек в форме прищурился, презрительно улыбнулся и спокойно произнес:
- Кто вам это сказал?
Этим ответом он его ошарашил. У Леонидова не находилось слов, аргументов. Ответ был настолько прост и очевиден… И тогда, неожиданно для себя, он сказал простую вещь: - Я не даю интервью.
- Т-а-а-к, - протянул человек в форме, - разговор не получился. А я думал, мы договоримся… полюбовно. Ну, как хотите. Тогда, я завожу дело. Посидите 24 часа, подумайте. Даю вам сутки…

В обезьяннике было темно и тесно. Люди, не совсем опрятно одетые, находились рядом. Они сидели и ждали своего часа. Ждали решения по их “делам”. И Леонидов тоже сидел, глядя по сторонам. Он впервые в жизни “сидел”, пусть даже 24 часа. Сидел и ждал.
Ничего он не ждал! Он готов был бороться! Он должен был бороться и сейчас его колотило. Он пойдет до конца. Интересно, где тот конец?! Невозможно, чтобы ему что-либо могли предъявить, вменить - или как там говорят? Теперь ему было абсолютно все равно, было наплевать на себя. Он имел право стоять до конца, и он сделает это! Просто у него была новая роль, и сейчас он с удовольствием примеривал новый костюм и готовился к выходу на сцену. Что же – поиграем! Даже интересно стало в этом удивительном помещении. Хорошее наблюдение - такое надо запомнить – когда еще доведется увидеть? Впечатление на всю жизнь! Ему не хотелось раздвигать стены тесного помещения или шагать неуязвимым по крышам домов. Хотелось одного - испить эту чашу до дна. Постоять за себя! И за свои книги. В конце концов, он имеет на это право!

Снова человек в форме, его спокойный голос. Интересно, как можно из ничего создать целое “Д Е Л О”? Он тоже спокойно, с любопытством наблюдал за собеседником.
- Значит, вы не даете интервью? – повторил тот его последнюю фразу. – А что вы скажете на то, что в так называемых книгах между страничками находились пакетики с наркотиками?
Задал этот вопрос и с интересом на него уставился.
- На которых есть ваши пальчики? Вы снова не даете интервью? А входите вы в обширную сеть распространителей этой дряни! Мы за вами давно присматриваем. У нас есть записи камер наблюдения, стоящих на вокзале. Вам показать? Вы, как на работу, приходите на наш вокзал и носите товар целыми коробками. Вчера вы сделали четыре ходки всего за один день. У нас все ходы записаны.
Леонидов молчал. Терпеть он точно решил идти до конца. Он изуистически испытывал себя на прочность. Он завелся! Интересно, что нужно сказать еще, чтобы сломать невинного человека? Он желал это знать! С каким-то удовольствием и даже азартом он ввязывался в незнакомую игру. Он пойдет до конца, теперь точно пойдет! Он выполнит свою миссию! После того, что он услышал – назад дороги нет.
А человек напротив все нажимал, давил, выдвигая обвинения, и не понимал, почему этот странный тип не пугается и не идет на попятную. Почему просто не предложит законную мзду? И теперь он тоже завелся и выполнял свой долг! Свою миссию! Он должен был сломать этого наглеца! Это стало делом принципа, делом его чести! А наглец сидит напротив и позволяет себе улыбаться! Нахально улыбаться! И пока не знает, какой на руках у него есть козырь!
И тут Леонидов услышал фразу, от которой ему стало дурно. Нет, не фразу - имя, которое произнесли в этих стенах. Человек напротив продолжал:
- Галина Леонидова – жена и сообщница, стояла на привокзальных улицах, помогая своему мужу продавать книги. Так называемые книги. Товар! Она тоже, как вы понимаете, у нас в гостях.
- Галя! Его Галя сейчас находилась здесь, в этом здании?! Галя ходила по улицам и продавала его книги?! И теперь она снова была рядом! – и услышал:
- Вы опять не даете интервью, господин Леонидов? А это уже совсем другая статья… так сказать расходов. Что скажете? Сейчас мы устроим личную ставку.
Человек в форме сидел на своем рабочем месте, на боевом посту и победно смотрел на задержанного. Смотрел на человека, лицо которого покрывалось испариной. Тот больше не улыбался, не говорил глупые вещи, только по-рабски следил за каждым его движением, ловя каждое слово, взгляд, интонацию. Сколько раз в своей жизни он видел подобное. Все эти людишки, такие разные, по-разному ломаются, но сдаются одинаково. Вот и этот. Какое немыслимое удовольствие сделать свое дело хорошо, довести его до логического конца и сломить противника. Завалить его, дожать. Никакие деньги не сравняться с мигом победы над врагом, и созерцанием этой ломки… Наконец, он услышал знакомую фразу, которая его уже не взволновала, была она предсказуема, привычна и не интересна:
- Командир, может, договоримся? Цена вопроса?
Человек при исполнении назвал цену. Назвал с избытком – так сказать, за моральный ущерб. Деваться этому писателешке было некуда.
- А может, он действительно торговал наркотой? - неожиданно для себя подумал он, про себя посмеявшись такому предположению. Он так завелся, что уже готов был в это поверить.
- У меня нет таких денег, - выдохнул Леонидов.
- Зато у вас есть 24 часа. Посидите-подумайте, - ответил тот, закончив разговор. И подумал: - Странная парочка. Писссатели.

Глава 36

Директор известного нам Математического института, вышел из дома, где несколько часов разговаривал с Клейзмером. Это был сложный разговор, и вообще, день у него сегодня выдался тяжелым. Его предупреждали, что Клейзмер ни с кем не общается, не разговаривает, даже не дает интервью, не вступает ни в какие контакты и сторонится людей.
- Прекрасно он разговаривает, оказался умнейшим человеком, впрочем, кто бы сомневался? Таких умов на планете меньше, чем пальцев на одной руке. Просто, с ним нужно говорить на темы, интересующие его, а эти…
Он сидел в машине, направляясь в аэропорт. Миссия его была завершена. Эта была непростая миссия, но она была выполнена. Он ехал, вспоминая этого удивительного человека, от которого еще вчера зависело многое, зависело ВСЕ!
- Надо же – один человек, одна ничтожная формула и все рушится, летит ко всем чертям, рассыпается вдребезги!
Он сидел в удобном салоне машины, напряженно думая:
- Клейзмер – это лишь первая ласточка. Через год или сто лет появится новый Клейзмер, и снова создаст коллизию, которую предотвратить будет уже невозможно! Мы подошли вплотную к черте, за которую даже заглядывать не стоит, не то что доказывать или строить гипотезы. Нельзя смотреть в эту сторону. Нужно очертить безопасные границы, и никого к ним не подпускать.
И вспомнил знакомые факты из истории, которую изучал еще в детстве в колледже.
- Такая проблема существовала всегда, только раньше ей уделяли должное внимание, а сейчас… Всегда находились умные люди - и в древности, и в средние века. Были структуры, институты,