Предисловие: Отрывок из автобиографического романа "Юдоль земная"
Удивительно устроены люди! Напиши табличку: "сюда нельзя!" и обязательно толпа соберётся.
- А почему это нельзя? Здесь что, есть что-то запретное?
- Ага. Есть! ...лавочки покрасили!
- Чо? правда штоль? - и обязательно рукой потрогают, - да! и правда покрасили...
Как будто не видно маляра с ведром краски, который только отошёл к следующей лавочке.
Удивительно недоверчивый у нас народ. Все предпочитают на собственных ошибках учиться, даже если им твердить, что ничего хорошего из этого не получится.
Нет же, дайте попробовать! Вот у вас не получилось, а вдруг у меня возьмёт да и получится.
- Ага, получится… пробовали уже… не получается.
Так ведь пробуют, несмотря на уговоры. Один мужик, Мишкой его звать, решил свой кулак себе в рот засунуть. Говорили ему – не надо! Нет же – засунул! А кулак у него с твою кувалду… И что? Он его назад, а назад уже и не вытащить! Долго же ему мучиться пришлось, аж взмок весь. Когда его мамаше дурно стало от такого ужаса, он её одной рукой подхватил, а другая изо рта сама-то и выскочила… вместе с челюстью! Не, челюсть не вставная была, своя, только с катушек соскочила. Мамаша евоная это дело одним глазом увидала и опять вся сомлела.
Пришлось Мишку в срочном порядке в больницу к костоправу везти. Там его долго держать не стали. Доктор как-то на челюсть надавил, Мишка зубами лязгнул и замолчал… Ну до этого он мычал только, потому как говорить не мог, а когда челюсть-то ему вправили, он с перепугу замолчал. Надолго. Несколько дней рта не открывал, думали уже что похудеет. Не похудел. Как был бугай здоровый так и остался. А когда заговорил, первым делом выпить попросил. Ну так мы ж чо? Мы ж с пониманием отнеслись – человек пережил такое, врагу не пожелаешь. А Мишка как первый стакан выпьет, так остановиться уже не может, пока не свалится. Это уже проверено. Он свою дозу чётко знает. В общем, никто и не спорил с ним. Домой его вчетвером довели, жена евоная двери в квартиру открыла и ахнула. Мишка ещё так это молодцом держался, в клозет попросился, перед сном, значится. Ну мы его на унитаз посадили, портки снять помогли, чего уж там и, дверь за собой прикрыли.
Глядя на жинку Мишкину, что стала руки в боки, мы занятыми дюже сказались и по домам пошли, дело-то к ночи уже.
Устроившись на унитазе, как на царском троне, Мишка придремал. Он когда спит, так его лучше не трогать – послать может, а то и в морду двинет. Так его и не трогал никто, жена его одна б и не подняла даже. Когда Мишкин храп слышен уже был на весь подъезд, жинка его решила тоже спать лечь, а что? Время уже позднее было. Все её попытки мужа растолкать как-то были безуспешными и, решила она в целях экономии электричества, свет в туалете выключить, дескать пусть муженёк проспится, что с пьяного возьмёшь и, ушла в спальню.
Спал Мишка несколько часов кряду. Видно к утру похолодало маненько и, стал Мишка одеяло возле себя искать. Да не тут-то было. В клозете темно, хоть глаз выколи, и стены холодные, кафельные, как в морге! У Мишки волосы дыбом встали, он куда руку не протянет – везде стена! Тут, кого хочешь, страх разберёт. Стал Мишка всю территорию, как есть обследовать, ан – как в гробнице тесно ему, мужик-то он, как медведь, здоровый. Не выдержали видно нервишки-то у него, взревел Мишка благим матом:
- Мля!!! Замуровали!!!
От этого крика его жинка аж обмерла вся. С супружней кровати подхватилась она и к Мишке. Хорошо, что электричество вовремя включила, а то б Мишка, как есть, ещё и клозет бы в щепки разнёс.
От ведь как оно бывает. Говорили ему, так всё ему самому хочется попробовать, ну так хозяин-барин. Тут один мужик у нас давеча говорил, что в рот смог лампочку электрическую на двести ватт засунуть… Так мы этот секрет от Мишки уже и храним, лишь бы не проговорился ему никто…
|
