На флоте службу несут совместно, на камбуз-столовую ходят строями, а вот воруют - поодиночке.
У старшины электриков, подводника Васи девиз жизни был простой, как болт от боновых ворот: До обеда думай - что украсть, а после обеда – как вынести. Флотолюбец тащил со службы все, что плохо лежало.
Однажды мужик решил стащить слесарные тиски с плавмастерской. Ничего умнее не придумал, как одним концом флотского шкерта-веревки обвязал станину, а другим в виде петли накинул на шею. Тиски спрятал под плащ-пальто между ног и пошкандыбал раскоряченной походкой с безумными ацетиленовыми глазами через трап. Вахта молча смотрела на это «чудо в перьях» - чем же все это дело кончиться?
Ничем. Вася чуть не удавился на шкерте. Ребята вовремя вытащили его из петли.
Старшина Василий был мастером на все руки, особенно в эпоху Его Величества Дефицита, когда командир, которому нужны были, например, доски или цемент, давал подчиненному команду:
- Горячку не пороть, но к утру - достать!
С тех пор, наверное, это и пошло: «Достань то! Достань это!» На флоте все стали «доставалами».
Однажды Вася умудрился «достать» на судоремонтном заводе машину обрезной доски, которые спрятал при выходе лодки из ремонта в… контейнере пусковой установки крылатых ракет. В другой контейнер умудрился засунуть… крейсерский катер, который стоял рядом. Переполох был на весь флот, так как это плавсредство было заодно и катером Командующего флотом, когда тот подымал свой вымпел на крейсере.
Когда потом Васю спросили:
- Как ты это умудрился сделать?
Он по-простецки пожал плечами:
- А я знаю?
Однажды Василий отлил у себя из загашника в баталерки из двадцатилитровой железной канистры технического спирта в пол-литровую бутылку, и чтобы его на проходных КПП базы дежурно-вахтенная служба не застукала, ничего умнее не придумал, как спрятал эту спиртовую емкость в штаны под ремень своих брюк. Сдуру, спирта налил под «завязку», то бишь по самое горлышко.
Спирт от тепла расширяется, поэтому неудивительно, что, не доходя нескольких метров до выхода из части, от тепла в библейском месте огненная жидкость расширилась и пробку из бутылки выбила. «Святая вода» вылилась. Куда? Правильно – в пах. В самую нежную и любимую часть тела любого мужчины. Ощущение равнозначное экстазу.
- О-о-е ей! Зарезали! - долго еще стоял рык царя природы над акваторией базы.
Сослуживцы, которые спокойно шли со службы рядом с ним ничего не поняли. Шел мужик спокойно и ни с того ни с чего начинает вопить благим матом. Мало того, он ещё срывается козлиным притопом с места, как крылатая ракета. По дуге большого круга, чем больше усугубляет свое положение. Спирт все больше и больше расплескивается-растекается по его мужскому хозяйству, «нежно» обволакивая все уголки его интимности.
Когда Василия все-таки поймали всем скопом и раздели по «самое не хочу» он слова «мама» выговорить уже не мог. На его глазах были слезы и сопли, намотанные на кулак. Вместе с ним в душе плакали и мы. Рыдать было над чем - вся его интимность облезла на наших глазах, как шкурка с перезрелого банана.
Старшина был на выдумки горазд и получал от этого полный кайф. И что удивительно эта «нирвана» часто была связана с его интимностью. Как правило, раз в полгода он приходил в часть с обожженным мужским достоинством. Ребята с сарказмом и подколками всегда внимательно интересовались:
- Вася! Ну, как можно обжечь или поранить палец, мы знаем! Но как ты с завидным постоянством умудряешься осмолить самое святое, что есть у флотского человека - его мужское естество, хоть убей нас – не понимаем?
- Да опять дома титан в ванной растапливал нашим ракетным керосином, чтоб он сгорел синим пламенем, а остатки из бутылки вылил в унитаз, - «Погорелец» стал объяснять очередные свои похождения. - Через полчаса пошел в «храм» уединенного размышления. Сидя на дучке со спущенными штанами и читая свежий номер флотской газеты, решил покурить. Зажег спичку, чтобы прикурить свою «беломорину» и бросил еще не потухшее «огниво» в «очко» прицела унитаза, - дальше шли «крылатые слова» Васи. -
- Интересно, но оказывается, пары керосина из унитаза не выветриваются!
|
ольшое спасибо.
