мόлодец, больно-больно, отпусти, я тебе всё расскажу.
- И дорогу покажешь? - не унимался Беляш.
- И дорогу укажу, - молила Ведьма.
- И как со Змеем справиться скажешь?
- И как со Змеем… скажу.
Отпустил её Беляш, обтёрлись они мохнатыми полотенцами и распаренные снова уселись на лавки.
- Ну, рассказывай, - сказал Беляш.
- Да куда спешить? Твоё от тебя не уйдёт. Вот: Ужин в печке дожидается.
Ух, и хитрая была Баба-Яга.
- Полезай, - говорит, а сама заслонку открыла, - достань там, - говорит, - в правом углу Щи – хоть порты полощи, а в левом Блин - да не один.
- Ну что ж, - говорит Беляш, - Блин не клин – брюхо не расколет! – а сам думает: «Нет уж, лучше хлеб с водою, чем пирог с бедою» - и стал притворяться, что в печь ему никак не влезть: так повернётся - устье узко для него, - так – низковато.
- Покажи, - говорит Ягине, - как туда влезть, молодой я – несообразительный.
А Яга смеётся, - приятно ей, что она сообразительнее.
- Так вот и так, учись, молодой! - и в печь.
А Беляш заслонку возьми, да закрой: «Ну что, не озябла там, умница?»
- Открой, хулиган, припекает больно!
- Нет уж, теперь рассказывай.
- Ай, ой, уй! печёт как! Приоткрой хоть немножко!
- А расскажешь?
- Расскажу!
Приоткрыл Беляш заслонку, высунула Яга голову, а Беляш ей щелбан: «Ну, рас-сказывай, как мне к Красоте Невиданной попасть».
Сунула Старая два пальца в рот, свистнула, и явился, откуда ни возьмись, конь-конёк, настоящий Сивка – не большой не малый, но очень удалый – хвостом в бока так бьёт, что пыль кругом идёт.
- Вот тебе, - говорит Яга, - конь. Он тебя, куда скажешь, доставит.
Вскочил Беляш на коня…
- Блин-то, возьми с собой, - заржал Сивка, - в дороге пригодится.
Сунул Беляш Блин в седельную сумку и вылетел на волшебном коне из избы.
Летел он, летел - уже Заря-Зарница взошла, уже Полудница свои косы в небесном ручье омыла… Да ты небось, и не знаешь, кто такая Заря-Зарница и кто такая Полуд-ница? Заря-Зарница это та, которая звёзды на небе гасит и птичек по утрам будит, чтоб они своими песнями новый день начинали, а Полудница, в полдень, просеивает сквозь своё решето солнечные лучи и от этого травам и цветам становится не так жарко.
Опустился Сивка прямо перед Змеем-Змеилой, Страшным-Страшилой, который сидел как раз на пеньке и полдничал. Рядом стоял Змеилин сынок и ждал своей очере-ди, а за ними в железной клетке томилась Невиданная Красота.
Змеило аж рот раскрыл, когда увидел перед собой Беляша на горячем Коне, а Конь быстро-быстро зашептал Беляшу: «Бросай, бросай скорей ему Блин в пасть!»
Беляш послушался и бросил. Змей хотел уже, было проглотить Блин, но не тут-то было: Яговский Блин, на то и Яговский Блин, чтоб всё не так просто было – недопечён-ный он и сырой и завязли зубы Страшилы в сыром ведьмацком тесте. Змеилёныш бро-сился на помощь папочке, чтоб папочка мог раскрыть свой рот и проглотить дерзкого Беляша, а Беляш подскочил к клетке, освободил Красоту, посадил её на волшебного Конька, сам прыгнул ему на спину, и понеслись они быстрей стрелы летучей и быстрее молнии блескучей. Скоро они услышали за собой погоню. Скорей, скорей! Тролли и лешие, упыри и лихорадки… скорей, Волшебный Конь, скорей, … кровожадные орки, громадные гоблины… скорей, скорей… вся уродливость и злость бросилась вдогонку за Беляшом и Невиданной Красотой. Скорей, скорей - вот и Изба на курьей ноге… и здесь Конёк остановился. Дальше он не мог. Вся его волшебная и неволшебная сила существовала только до этого места, только до избушки, в которой жила Яга. Что де-лать?
Фея Юля уже готова была упасть в обморок и выронила из рук волшебное зер-кальце, Мика не знала, что делать и только жалобно скулила, а у Шельма скатилась по щеке его первая в жизни слезинка.
Что делать? Беляш решил драться. Он потёр волшебное зёрнышко, чтоб превра-титься в Рыцаря с мечом и защищать Красоту, но зёрнышко всё стёрлось… ещё тогда… когда чёрные альвы и дивы…
Что делать? Беляш понюхал травку, превратился в белоголового волка, посадил Невиданную Красоту на спину и помчался. Злые травы: ядовитая Белладонна, колючий Шпорник и сам Мышиный Болиголов цеплялись за ноги, частые кусты сплетались на пути… но вот меж деревьев показался свет, в просветах Беляш увидел солнце и свою страну, где небо было синим, а трава зелёной. Вперёд, вперёд, вот уже и край леса. И тут Беляш услышал чудное пение. На ветке сидела Сирена: Ой, люли-люли, как мне не плакати, - да так нежно и печально: - Ой, люли-люли, как не страдати мне, - да так жа-лобно… - что Беляш остановился и заслушался.
- Беляш, Беляш, - звала фея Юля.
- Беляш, Беляш, - звала Мика.
Но, Беляш не слышал. Он слышал только Сирену с человеческим лицом.
И тогда взмыл вверх Шемль и с высоты обрушился прямо на голову коварной пе-вуньи. Сирена на мгновение растерялась, перестала петь и этого хватило, чтоб Беляш, вместе с Невиданной Красотой выбежали из Чёрного леса.
Радости не было конца. Уже приближался Король со своей свитой, и пели фанфа-ры, и звонили в колокольчики, прославляя отважного Беляша. А Беляш понюхал трав-ку, чтоб снова стать Беляшом, Белом, мальчиком с белыми волосами. Но что это? Сколько он её не нюхал, ничего не происходило, и Беляш оставался Волком, хоть и с белой головой, но Волком. Травка вся вынюхалась.
Вот было бы несчастье, если бы Юлина бабушка не запасла этой травки на много лет вперёд. Тут же послали за Бабушкой. Но Бабушка не прилетела – ей неинтересна была эта сказка. Она могла бы это всё устроить намного проще и без всяких страхов и рисков. Травку, конечно, она передала… с Зелёной Стрекозой, которая потом расска-зывала всем, что она, якобы, самый главный герой и персонаж во всей сказке.
Король, увидев, что Беляш такой красавец, тут же пообещал, что когда Невидан-ной Красоте исполнится 16 лет, она станет его невестой. Но Беляш, - он же вызволил Красоту не для того, чтоб стать её женихом, а только, чтоб спасти Красоту - дождался, когда фее Юле исполнилось 16 лет и стал её женихом. И никто не обиделся, потому что у Красоты женихов было - хоть пруд пруди, хоть отбавляй и по самую завязку.
К О Н Е Ц
