Чудь белоглазая

Далёкая  окраина  Метагалактики в  отличие  от  других  образований,  созданных  Высшим разумом, была  пустынна и  мало заселена,  в  отличие от  центрального  космоса.
Там, за  пылевыми  туманностями пряталась  змеевидная  галактика,  представляющая  из  себя  скопление  необжитых  систем.
Особенно,    привлекала  внимание  наблюдателей,  желтая  звезда с  обычным  номером в  каталоге ЕН-9-.  Где  числитель указывал  количество  планет  на  орбите  звезды.
По  данным  наблюдателей на трех из девяти планетах  образовались  прекрасные  условия  для  развития  органической  жизни.
На  двух  планетах  цивилизации  достигли    высокого  развития, но случился  перекос,  когда  технический  прогресс опередил нравственное  развитие  существ  населяющих эти  планеты.  Разные  климатические  условия провоцировали  жителей на  военные  действия.  Не  умея договариваться разумные  существа,  убивали  друг  друга, совершенствуя  орудия  убийства. Разрушительные  войны вызвали  цепную  реакцию  тяжелых  элементов, залегающих  в  тектонических  плитах, и Синяя планета  самоуничтожилась. На  её  орбите,  как  напоминание жителям  космоса, расположился  пояс  астероидов.
На  Красной  планете взаимная  нелюбовь двух  рас, Гуманоидов  и  Рептилоидов, так же  привела к  уничтожению  атмосферы, и  вызвали    полную  гибель  всего  живого  на планете.
Часть  спасшихся существ, как  с  Синей,  так  и  с  Красной планет, переселились  на  Зелёную  планету.  Синие пришельцы ушли  в  недра  планеты. В  ней  они  обнаружили  огромные  запасы  воды и  пустоты с  постоянной  температурой  воздуха,  именно  того  состава,  который  им  нужен  для  продолжения жизни.
Жители  красной  планеты поселились    на  поверхности, рядом  с  аборигенами, наблюдая,  изучая,  и  направляя  их по  жизненному  пути.  Постепенно  перестроились под тела аборигенов,  но рептилоидная  сущность  прорывалась из  глубин  сознания и  выплёскивалась  на  окружающий  мир неоправданной жестокостью.
Внедряя и  поддерживая стремление в  Землянах,  прорвавшихся  к  власти,  убеждая  их  на  генетическом  уровне,  что  одна  планета должна  иметь  одно  правительство и  один  тип людей. Любое  другое соседство  ведёт к войне  и  уничтожению планеты. Земляне мало  подверженные  воспитанию,  идут  своим  путём. Не  всегда  разумным, но  своим!

Дембель  подкрался  незаметно. 
Все  чаще  в  голову    приходят  мысли:  куда  ехать?  Домой, в дальнюю даль на  окраину  СССР, в горное захолустье,  или  остаться  в этих диких  краях,  где  по  велению судьбы    довелось  служить  три  года.
Душа стремилась  домой,  но  я  понял  из  писем старшей сестры:  мама  вышла  замуж,  а  мешать  ей  мне  не  хотелось,  пусть мама,  потратившая  на  нас  с сестрой молодость,  на склоне лет,  обретёт  небольшое счастье  и  поживет  оставшиеся  годы для  себя,  с хорошим  человеком. Написал  ей  длинное  письмо и  объяснил,  что  желаю  остаться в  этой,  приглянувшейся  мне,  таёжной  стороне. Мама высказалась против  моего  решения, но  я  чувствовал,  что  так будет  правильно.
Понимал,  что  в  родительском  доме  уже  два года  идёт    жизнь,  в  которой  я буду  инородным  телом. Как  говорится  в  пословице: «Два  медведя  в  одной  берлоге  не живут».   
Места,  в  которое  меня  забросила  судьба,  чтобы  я  отдал  долг родине,  глухие  и  болотистые. Народ  тут  живет угрюмый  и  не разговорчивый,  редко  на  каком  лице  можно  увидеть радостную  улыбку. 
Лица у  мужиков  серьёзные,  заросшие  бородами,    возраст  жителей окрестных деревень  определить  на  первый  взгляд трудно. Пожилых мужиков  от  молодёжи отличала  седина,  да  морщины  у  глаз,  говорящие,  о  долгом времени нелёгкой жизни. А вот  женщины  и  девушки резко  отличались  друг  от  друга,  и  одежда,  и  лица  говорили  о  прожитых  годах лучше,  чем  открытый  паспорт. Женщины  выглядели  серо и  уныло,  а  девушки красочно  и  весело. О  детях  я  не  говорю,  все дети  в этих  деревнях ухожены и  красивы.
Не буду  рассказывать  о  службе,  не положено  мне  рассказывать  о  ней  в  связи с  подпиской  о  неразглашении,  а  легенду,  которую  мы  заучивали для  рассказа  родственникам,    повторять  не хочется. Хотя  можно  и  сказать: Служил    в  частях ПВО,  охранял дальние границы  родины.
Вот  он  дембель,  радостное  завершение службы. Не дожидаясь,  когда  нас  дембелей вывезут  из  этого  медвежьего  края,  собрал рюкзак, чемодан, и с  разрешения  отцов  командиров  покинул расположение  части. Бывая  на  выездах  в ближайших деревнях,  заранее  договорился с председателем Сельского  совета,  что  останусь тут  на  постоянное  место  жительства.
Для меня,  механика  автотракторной  техники, сняли  угол у  одинокой  старушки,  которая  оказалась  несказанно  рада  постояльцу. Сама  она  доживала отпущенные  ей годы, и ночевала  в  закутке сзади  печки,  а  в  моё распоряжение    отдала  горницу с  парадной  кроватью,  на  которой  уже  много  лет никто не  спал.
Кровать  стояла  как  памятник,  нет,  как  мавзолей,  хранящий память  о  жизни  молодых, в  этой, видно, что рано  осиротевшей, избе - вековухе.
Не желая  рушить красоту горницы,  сколотил    из  досок,  которые  нашел в  заброшенном  сарае,  топчан.  Набил  матрацовку  шелковистой, овсяной    соломой,  застелил  топчан солдатским  одеялом;  я все  постельные  принадлежности  заранее  выменял  у нашего  старшины,  когда  принял  решение остаться  на ПМЖ в  соседней  с  частью  деревне. Поставил  топчан в  темном, отгороженном занавеской,  углу, чтобы  он  не  портил  общего  благообразия горницы,  чем  несказанно  порадовал хозяйку, бабу Дусю.
Утром    зашел  на  приём к  председателю  колхоза,  дабы  определиться  с  работой.
При  внешней  угрюмости местные  мужики  душевный  и  отзывчивый  народ,  не  склонный  к  пьянству и  пустословию. Многие колхозники кроме  колхозной  работы  занимались  промыслом  зверя,  в  изобилии  водящегося  в этих  краях.
Мой  навык  по  ремонту тракторов оказался  востребованным и  многое  из  того,  что  стояло  под  забором  мех мастерских,  вскоре  зафырчало, заработало! Не  отказывал  в  помощи мужикам  в  ремонте  личного  автотранспорта, а  тот  факт,  что  я  не  курил и отказывался  от  предложенного  спиртного,  вызывало  одобрение у  местных  жителей.
Они  сохранили  старую веру  и  не  приняли раскола. Их  предки  ушли  в эти  места в  прошлых веках,  от  притеснения  властей.  Построили  скиты,  вокруг  которых  позже  выросли  деревни.
Полученные  из  колхозной  кладовой  продукты,  относил  хозяйке, тёте Дусе,  ибо она  с  радостью  согласилась готовить  еду на  нас  двоих. Одним  словом,  тётя Дуся,  приняла  меня  как родного внука, я  чувствовал,  что  её сердце  не  очерствело  от  долгих  лет  неустроенной,  одинокой жизни.
Жизнь  шла в  трудах  и колхозных  заботах. Как  и  чем живут  таёжные  колхозы, я  расписывать  не буду,  ибо  и без  меня есть  множество людей, которые  кормятся  с  описания колхозного  быта  и  прочих  достижений Социализма.
Единственно  могу  сказать:    особого  богатства  у  людей  не наблюдалось и  если бы не Тайга, то  у  народа  не было бы  достатка. Тайга давала  возможность жить  в  сытости и  довольстве,  изредка  выезжая  в  райцентр за  необходимым крупным товаром.  Мелочёвку    покупали,  в  проезжающей  регулярно по  деревням, автолавке. 
Вспомнились юные  годы,  когда  будучи  пацаном выходил  с  ружьём в  ближние горы охотиться на  куропаток (кекликов), дабы  порадовать семью нежным  мясом. Вот  и ныне в  свободное  время  стал  все  чаще  уходить  в  тайгу. Сосед,  дед  Митяй,  после  того  как я  отремонтировал его  древний  мотоцикл,  в  счет  оплаты отдал  мне ружьё с  поломанным затвором,  у  него  их имелось  несколько.  Сделать ремонт старенькой «двухдулке» для  меня  не  составило  труда,    припасом  меня стал снабжать  дед  Митяй.
Как-то гуляя  в  свободное  время по  тайге с  ружьишком,  в  надежде добыть, что-либо к  столу. Случайно  подошел к  поднимающейся  к  небу  отвесной  скале. Удивился  тому,  что  мужики  охотники не  упоминали  о  том,  что  в  этих  краях  есть  скалы. Присел отдохнуть, и случайно  положил на торчащий из  земли камень  руку.  Меня    охватило неведомое чувство,  которое сладкой, щемящей  волной охватило    мою  сущность и  взбудоражило  в  душе странные  воспоминания. Вскочил,  с земли  так, будто    подкинула пружина, а ноги  сами повели  меня  вокруг  скалы.  Вскоре  остановился против  расщелины,  которая как бы  притаилась, от  глаз охотников, за  густыми  зарослями кустарника. Стояла  напряженная  тишина,  что-то  неведомое    тянуло  сделать шаг  в манящую темноту.    Пересилив странное желание,  отступил  в  сторону. Вспомнилось,  как  в детстве  также  совали  облупленные  от жары  носы в  любые щели между  скал,  в  надежде  найти  клад,  когда-то  давно  спрятанный убегающими басмачами из  банды  Мадамин-Бека.
Но,  у  нас, у пацанов, всегда  с  собой  имелась экипировка,  длинная  веревка и  фонарики.  Обвязывали  впереди идущего, и  чтобы    при этом ватага состояла не  менее чем из трёх  человек,  поодиночке в  темноту входить  не  принято,  нам  об этом  рассказывали взрослые,  да мы  и  сами  понимали,  что сразу  за  чертой  света может  оказаться  провал,  из  которого  в одиночку  не  выбраться. Все  это  промелькнуло  в  голове, и  сладкая  истома  отпустила. Развернувшись,    пошел  в  сторону деревни. Скалы  от  деревни  находились  на  приличном  расстоянии.
Пока  шел домой  о  многом  передумал. Не  слышал  от  соседей в  разговорах, чтобы  в эту  сторону  кто либо,  ходил  на  охоту. Даже  как-то  не  упоминалась эта  местность,  будто  этих  скал в  тайге и  не было.
И  всегда  говорливая баба Дуся никогда  в  разговоре  не  упоминала  этого  места. Она  многое  рассказывала мне о  местных  жителях,  каждому  дала  характеристику,  упомянув  о  том,  что  не  каждый  из  местных  мужиков  удачлив  на  охоте и  не  старателен  в  работе. 
Вечером,  за  ужином я  спросил  хозяйку об этих  скалах и  рассказал то,  что  там  испытал.
Она  как-то  странно  посмотрела  на  меня и  по  её морщинистым  щекам  потекли  слезы:
–  Давно не  появлялись эти  скалы в  тайге, не надо тебе  туда  ходить,  тот,  кто  видит их,  видит  на  свою погибель!
Эти  слова  подхлестнули  моё  любопытство,  но  увидев  реакцию  бабы Дуси, на  простой вопрос,  я  расспрашивать далее  не  стал,  решил  ненавязчиво  расспросить  деда  Митяя.
Как-то  после  работы зашел на  двор  к Митяю.  Он  махал  тяжелым  колуном,  колол перевитые, пеньки,  готовил  дрова  к  зиме.
Помог    перенести и  уложить наколотые  чурки под  навес, и  только  тогда дед Митяй  сел  на бревно и  сделал приглашающий  жест. 
Из  дому вышла  внучка,  красивая статная девица,  и  принесла  нам  деревянный ковш, вырезанный  в  виде  утицы,  наполненный  квасом. Я  знал,  что  чужакам из такой