Выбираю деревню на жительство

     Есть такой рассказ у великого русского писателя, алтайца Василия Макаровича Шукшина. Сюжет его талантливо прост: «Некто Кузовников Николай Григорьевич… в субботу, когда работа кончалась, когда дома, в тепле, ждала жена, когда все в порядке и на душе хорошо и мирно, он выпивал стаканчик водки и ехал в трамвае на вокзал. И там вступал в разговоры с мужиками.
     - Хочу деревню подобрать на жительство».
      Никуда и ни в какую деревню герой Шукшина не собирался ехать. Ничего подобного он в голове не держал, в отличие от командира подводной лодки Б-13, служившего в девяностые годы прошлого столетия в лиепайской бригаде подводных сил Балтийского флота.
      Звали подводника Олег Николаевичем, и до пенсии ему было полгода. Он прослужил Родине хорошо и от души. Помотался по отдаленным и диким гарнизонам до оскомины в печени и впереди его ждал как автолюбителя гаишник, неотвратимый «дембель».
      Капитан 2 ранга имел семью, жену Наталью и двух сыновей, которые заканчивали школу. Жил в благоустроенной квартире на улице Фабрициуса в Военном городке, бывшем русском Порту Александра 3. Благодаря выслуженным «календарям» офицер имел право на хорошую, но маленькую пенсию.
      Все было бы хорошо, но служил он на Балтийском флоте Российской Федерации на территории уже суверенной Латвии, то есть уже «за границей». А посему после увольнения в запас, ему надо было ехать на родину в Россию.
      «Родина была большая, вечнозеленая, мирная…», как пишет Семен Теодорович Альтов, но никто в ней Олега Николаевича и его семью не ждал. У него не было ни квартиры, ни дома, где на пенсии можно было доживать до старости в окружении внуков и внучек. В России у него не было даже своего вшивого таракана.
      Времена были уже не советские, где офицерам запаса было гарантирована с выходом на пенсию квартира. На «дворе» стояли уже новые времена, пели иные песни. Уже никто ничего никому был не должен и не обязан. На все вопросы о квартире вышестоящее начальство ему отвечало:
      - Мы вас на флот не посылали! Сами выбрали свою судьбу, вот и копайтесь теперь в говне сами!
      - Куда поедем на пенсии и притулим свои мягкие кости и жидкие мозги? - Наталья, отравленная флотским юмором мужа, спрашивает Олега за ужином.
      - М-н-да… Вопрос конечно интересный, - доедая картошку с малосольной балтийской селедочкой, задумчиво отвечает ей будущий пенсионер и смотрит с тоской за окно, где стояла промозглая прибалтийская осень.
      Настроение у капитана 2 ранга было такое, что дать бы кому в морду, да он не знал кому. До реформаторов с новым «мышленьем» не дотянешься, а кто рядом - те сами дерьмо ложками черпали.
      Балтийское море серыми холодными волнами омывала песочные дюны. Корабельные сосны на берегу пели песню шмеля.
      - Посмотрим в наши «святки», - вытерев губы салфеткой, Олег лезет в карман за списком «Военнослужащим, желающим переехать в Россию». - Тааак… Что нам тут «слуги народа» предлагают? Читаем - «деревня Березовский рядок Тверской губернии. Дом усадебного типа, сорок соток земли». Как тебе нравиться?
      - Какие мы с тобой крестьяне? - жена от удивления аж дергается. - Мы уже забыли, как надо правильно лопатой пользоваться, а ты в руках кроме стакана со спиртом уже давно ничего не держал.
     - Ладно, читаем дальше «Усманский район Липецкой области» или вот - «поселок Гнездово Смоленской области, выделяется тридцать гектаров земли. Работа в сельском хозяйстве». Нравиться? Продолжать дальше?
     - Ты уже в лейтенантские годы чуть не стал «агрономом» с военным уклоном. Ничему не научился за службу? Что-нибудь с городом связанное есть?
      - Пожалуйста - города Ярцево, Старый Оскол! Елец - родина Бунина! - продолжает перечислять Олег Николаевич. - Почитаешь, то получается, как при Екатерине Второй, которая военных отставников в деревни посылала. Правда, та умная была, она в придачу давала крестьянские души и землю, чтобы можно было прокормиться. Здесь только ноги можно будет протянуть.
      - Может на Алтай, в шукшинские места? - предлагает Наталья. - Хоть на красоту природы полюбуемся? Вместе же смотрели комедию «Любовь и голуби». Может, будем жить на уступе крутого берега чистой речушки? - жена мечтательно тянется. - Горный воздух, тихая патриархальная жизнь. Рыбалка, охота, грибы. Устроим себе божью благодать! - продолжает мечтать «боевая подруга дней суровых».
      - А семипалатинский полигон? Как? Не слабо? Там же все космические корабли излишки топлива сбрасывают, - пережевывая кусочек бефстроганова, замечает Олег Николаевич.
      - Ну, тогда в южные области России? Брянск, Белгород.
      - Хазер, как говорят татары, - Олег поднимает удивленно голову. - Ты, что дорогая про Чернобыль забыла? Там куда не плюнь, все начинает звенеть, как счетчик Гейгера в Хиросиме. А «стоят» только герани на подоконниках.
      - Ну, а в Астраханскую губернию? Как? Не против? Хоть черной икорки, белорыбицы поедим до отвала на старости лет.
      - Кормить собою комаров? Для того чтобы, потом вступить в рыбную мафию? Нет, родная, уволь, навоевался, хочется тишины и покоя. Хорош пугать народ голой задницей!
      - Ну, тебе Олежек не угодишь. И это не нравиться и то не нравиться. Но жить то где-то надо! Как ты смотришь на то чтобы податься на Ставрополье или в Краснодарский край? Там вечное лето. Одним словом - юга.
      - Из меня казак, как из бескозырки - сито.
      - Тогда может на Урал?
      - Ты сама из Свердловска в Москву пролетала над этими «горами», там даже с высоты видно, что экология - мама не горюй! Сплошные кислотные озера и загаженные металлургические  речки. Без противогаза там не выживешь.
     - Ну, родной тогда я не знаю, привередливым ты с возрастом  стал. Тебе не угодишь.
      - Даа-а  мать! Велика Россия, а жить негде!
     Вечная история.