Рейс за решётку. Часть 15

Часть 15

XXII

  Группу моряков вернули назад, в Центр задержания и, вскоре, все пошли обедать, только один Ченг остался в камере: ему очень тяжело обошёлся этот вояж в суд – без клюшки, да ещё обмотанному цепями и в браслетах на руках и ногах. Тимур помог ему улечься на шконку и предложил договориться с надзирателем, чтобы тот разрешил, в виде исключения, принести электромеханику еду в камеру, но Ченг, постанывая, отказался и сказал, что ему сейчас – не до еды.

Когда вечером всех выпустили из камер, Тимур смог, наконец, связаться с дочерью по одному из телефонов-автоматов, висевших на стене тюремного блока.

- Папочка, наконец-то! – Закричала Полина, услышав в трубке голос отца, - ну рассказывай, как ты там? Виделся ли с адвокатом?

- Погоди, Полина, ответь, сначала, ты на мои вопросы: ты куда так рано делась тогда с «Маленького Принца»? Я, уж, было, подумал: не похитили ли тебя, да так, что я и не заметил?

- Папа, я встала пораньше и тебя не стала будить тогда – хотела побыстрее забрать свои вещи из отеля и перебраться к тебе на судно – очень, уж та третьеразрядная гостиница, где я остановилась, показалась мне какой-то подозрительной и у меня было желание поскорее оттуда убраться, но когда я вернулась в порт, мне на проходной заявили, что ваше судно арестовано и всё! К тебе меня не пустили!
Я ещё сутки проболталась в Саванне, пыталась что-то выяснить о твоей судьбе, в иммиграционном департаменте, куда я в конце-концов дозвонилась, со мной, вначале, никто не хотел разговаривать, но потом, всё таки, я добилась от них информации о том, что вашу команду всю увезли в Атланту, а оказалось, выходит, не всю! После того, как я наняла адвоката, специализирующегося по иммиграционным делам, он выяснил, что ты с группой ваших китайцев остался в Саванне, вот такая история, - протараторила Полина.

- Ага, я понял, значит адвокат из Атланты, - сказал Тимур, - и дорого он тебе обошёлся?

- Десять тысяч, папа, - ответила дочь.
- Кошмар! Почему так дорого? И откуда у тебя такие деньги? Ты что, в долги залезла?

- Такие тут цены, папа, к тому же этот адвокат – один из лучших по этой теме, а деньги я не занимала, меня Джон спонсировал, жених мой, которого вы с мамой несправедливо недолюбливаете.

- Послушай, а может не надо было этого делать? – Спросил Тимур, - когда теперь я смогу ему вернуть такую сумму? А в суде этот Лонгфорд мне сегодня сказал, что по-любому, если понадобится, то каждому дадут по бесплатному адвокату.

- Не думай, папа, сейчас, о том, как вернуть, - ответила Полина, - это всё – второстепенное; главное, на мой взгляд – это поскорее тебе вырваться оттуда; неизвестно когда придут к твоим коллегам бесплатные адвокаты и придут ли вообще, а если придут, то как они будут работать - неизвестно а Том Лонгфорд – уже сейчас начал «землю рыть» в твою пользу. И ещё – звонила я в Литовское посольство и спросила их, а знают ли они, что их, литовский гражданин, безвинно находится в тюрьме?

- Ну, а они что? – Спросил Тимур.

- А что они? – Они сидят там перепуганные, как мыши под веником, такое у меня создалось впечатление, и что-то вякнуть боятся против «белого» хозяина. Они мне ответили: «Ну знаем, а что мы можем сделать?»;
Я их спрашиваю: - А вы, хоть, пытались, что-то выяснить, не говоря о том, уже, чтобы выступить в защиту своего гражданина, - а они мне: «А смысл?», Тьфу на них!
Но я вышла на штаб-квартиру ITF (Международный профсоюз работников транспорта) в Лондоне и, ты знаешь, мне повезло – я нарвалась там на русского парня, менеджера, который, как раз, занимается подобными проблемами. Он заинтересовался твоим случаем и пообещал попробовать выбить тебе материальную компенсацию за это задержание, не знаю, как это будет называться: может быть, как за моральный ущерб, может быть, - ещё как-то, так что, может быть, не всё так печально.

- Ясно, - сказал Тимур, - а как там дома дела? С мамой давно связывалась?
- Папа, не хотела тебя сходу расстраивать, да и не знала, как тебе эту новость преподнести...

- А что случилось? – Прервал её встревоженно Ненароков.
- Бабушка умерла...

Тимур некоторое время молчал, а потом тихо сказал:
- Вот, ведь, как..., давно?
- Пять дней назад, уже схоронили, - ответила Полина.

- И ещё одна неприятная новость, - сказала Полина, - мама потеряла работу и у них проблема сейчас с деньгами. И она очень переживает из-за всего того, что с тобой случилось.

- Ну, может, пусть свяжется, с «Каравеллой» - туда должны были авансом перечислить мою зарплату за переход; может продать садовый участок – он на неё оформлен, у друзей занять, наконец!
Я же не вечно тут буду сидеть за решёткой, выйду, отработаю, рассчитаюсь со всеми!

- Хорошо, папа, я ей передам это, - ответила дочь Тимуру.
Ненароков, по-окончании разговора, не стал задерживаться в холле, а сразу вернулся в камеру.

Лежавший на шконке Ченг посмотрев на Тимура, видимо, что-то понял по его выражению лица и поэтому спросил:
- Случилось что, Тимур?

- Мама умерла, - тихо ответил Ненароков.
- Прими мои глубокие соболезнования, - сказал китаец.
Но Тимур, ничего ему не ответив, лёг в своё «корыто» и накрылся с головой одеялом.

XXIII

Полина связалась с матерью и передала ей разговор с отцом.
Жена Тимура позвонила товарищу Тимура – Стасу Рогожину, который недавно начал ходить в море капитаном от крюингового агентства «Каравелла», а сейчас – находился на берегу в ожидании очередного контракта. Узнав, в какую историю влип приятель, Стас пообещал женщине попробовать помочь и отправился в агентство.

В агентстве он хотел встретиться с главным директором – Фомичёвым, но секретарша сказала, что тот - в отъезде и Стас направился к коммерческому директору – Полищуку, тому самому, который и «вызвонил» Ненарокова на контракт.

- Я по-поводу Ненарокова, - сказал Стас Полищуку, - вы знаете, что с ним произошло?

- Да, я слышал, что его судно арестовано в Штатах, - ответил Полищук, ну и что? Аресты судов – вещь нередкая.

- Может быть, это вещь и нередкая, но человек, который вышел в море от вашего агентства, оказался в тюрьме и не известно ещё когда окажется на свободе! Семья его сейчас в бедственном материальном положении, ко мне обращалась жена Ненарокова с просьбой похлопотать за него перед вами: может ли ваше агентство оказать семье Тимура Ненарокова материальную помощь или выплатить его жалование за то время, хотя бы, что он находился на судне? – Он через свою дочь, которая сейчас в Америке, сообщил жене, что судоходная компания должна была перевести его зарплату на счёт агентства, - сказал Стас.

- Во-первых, господин Рогожин, - отвечал ему Полищук, - то, что произошло с Ненароковым, могло произойти с каждым; на море случаи бывают и пострашнее, а тот, кто избрал для себя такую профессию, должен быть готовым ко всяким неожиданностям, а крюинговое агентство «Каравелла» не благотворительное общество и не страховая компания, наша задача – предоставить работу морякам, стоящим у нас на учёте. В этом и заключается наш бизнес: за каждого моряка отправленного на контракт наше агентство получает вознаграждение от судоходной компании.

Поэтому, никаких компенсаций мы не выплачиваем и материальную помощь никому не оказываем. Вы – капитан и должны знать, что моряки, которые от нас идут на контракты – не наши работники, мы являемся, лишь посредниками между ними и работодателями, поэтому наше агентство никому и ни в чём не обязано;

- А во-вторых, да, могу подтвердить, что на наш счёт авансом перечислено судовладельцем жалование Ненарокова за время нахождения его на «Маленьком Принце», но выдать деньги мы сможем только ему, по его возвращении, и никому другому без доверенности от него. У вас ведь нет такой доверенности? И у его жены тоже нет? Ну, вот, видите! Так что, придётся подождать его возвращения с надеждой, что вся эта история закончится для него благополучно, - и Полищук поднялся из-за стола, показав этим Рогожину, что разговор на эту тему между ними окончен.

XXIV

Через день после того, как восьмерых моряков с «Маленького Принца» возили в суд на знакомство с судьёй, Тимура вызвали на допрос в комнату допросов. Со стороны тюремного блока в эту комнату вела дверь, а через большое окно, выходящее из неё в холл блока, можно было видеть тех, кто в ней находился. Арестантов в это помещение заводили со стороны блока, а дознаватели попадали в него через другую дверь – из коридора.

Надзиратель завёл Тимура в допросную и вышел. Небольшое помещение разделял пополам деревянный стол, с той стороны которого сидели мужчина и женщина.
Мужчину Тимур узнал – это был дознаватель-иммиграционщик, который проявлял самое активное участие в поиске нелегалов на «Маленьком Принце» и там же, во время первого допроса, обозвавший Тимура лжецом.

- Садись! – Приказал Ненарокову следак и указал ему на место за столом напротив себя.
- Я буду вашей переводчицей, - сказала женщина по-русски. 
- Да он и так меня понимал до этого, без переводчиков, - пожал плечами Тимур.
- А вы его? – Спросила женщина.
- Я –не всегда сразу: произношение у них здесь такое, что, порой, не улавливаешь смысл сказанного и иногда приходится переспрашивать.

- Вот видите! – Сказала переводчица, - а во время допроса сразу всем должно быть всё понятно, поэтому и правило тут такое – на допросы приглашать переводчика.

- Ну, раз, правило, так – правило, - вздохнул Тимур, - пусть начинает свой допрос.
Вопросов оказалось не так уж и много и Ненароков та к и не понял – с чего это, вдруг, дознаватели стали прибегать к этой формальности с переводчиками.

- Скажите, мистер Ненароков, - и инспектор вперил свой взгляд в Тимура: как должна была осуществляться оплата за ваш сервис и кем?

- Что он имеет в виду под словом «сервис»? - Обратился Тимур к переводчице.
- Под выражением «оплата за сервис», в данном случае, он имеет ввиду ваш общий заработок на судне «Маленький Принц», который вам должны были выплатить за вашу службу на судне, - объяснила переводчица.

- А, ну да, - сказал Тимур, - когда рядом переводчик, то хуже соображаешь. Со мной обещало рассчитаться моё крюинговое агентство по возвращении меня домой из Америки, поскольку судоходная кампания, которой принадлежит судно, обещала авансом перечислить моё жалование на счёт агентства.

- А на судне вы получали от кого-либо какие-нибудь деньги или, может быть вам кто-нибудь обещал заплатить бонус за дополнительные услуги? – Спросил инспектор, продолжая сверлить Ненарокова немигающим взглядом.

- Нет, - ответил Тимур, - никто никаких денег мне не предлагал и не давал, а те сто двадцать долларов, что я сдал в тюремную кассу, я взял с собой из дома.

- Окей, - сказал дознаватель, - а скажите, не было ли у вас ощущения, мистер Ненароков, что за вами на судне следят?
- Да, порой, возникало такое ощущение.

- На основании чего оно возникало?

- Не знаю, мистер инспектор, - чувствовал, чисто, интуитивно, пожалуй.

Велл! – Сказал дознаватель и достал из саквояжа толстый альбом с фотографиями, - а сейчас мы разберёмся: узнаете ли вы кого на этих фото.

Инспектор раскрыл перед Тимуром альбом наугад на какой-то странице. С цветных фотографий, наклеенных в альбоме на Тимура смотрели китайцы, но только не в зелёной, как у него, а в оранжевой робе. После чего американец сказал:
-