головой и говорит:
- Потом лук порежешь, папочка. А пока просто сиди – будешь меня вдохновлять и морально поддерживать .
Тоже пожимаю плечами, согласно киваю, прохожу в угол кухни и сажусь за стол. И смотрю на мою девочку – красавицу. Уже снова что-то моет, режет и шинкует. Как она быстро и ловко все это делает. Даже страшно. Как бы не порезалась.
- Осторожней с ножом, дочка,- с испугом бормочу я,- Не порежься случайно.
- Вот еще – это раз,- улыбается моя красавица,- Не говори под руку – это два и лучше пока собачку покорми – это три. А потом еще и лук порежешь для рагу.
И Ольга протягивает мне запечатанный кусок мяса. Надо же – конина для татарского бифштекса. Кажется такое мясо мелко режут, щедро приправляют разными специями, а потом едят прямо сырой.
- Вот, папочка, и ножичек заодно поточи.
Интересно, но Ольга протягивает мне какой-то совершенно незнакомый нож. Внимательно его изучаю и обнаруживаю, что он абсолютно новый. И что самое интересное – в придачу к ножу дочка протягивает мне не «точилку» для ножей, а самый обычный оселок. Брусок для заточки. А этого то я как раз и не умею. Кажется я хмыкаю и кажется даже вслух. Оленька удивленно на меня смотрит и спрашивает:
- Папочка же сумеет заточить ножик?
- Да без проблем,- уверенно фыркаю я. Хотя вот этого то я как раз еще и не пробовал ни разу в жизни. Точить ножи простым бруском. Хотя папуля всегда делает только так. Что ж будем учиться. Вспоминаю, как это делает отец, мочу водой нож и брусок. Осторожно приступаю к таинству. Видел же как это делает отец. Очень не хочется позориться перед дочкой и показывать, что я этого делать не умею.
15
Я заканчиваю свою неумелую возню примерно через десять минут. Кажется ножик все-таки заточился, потому что один раз когда я увлекаюсь и ножик у меня соскальзывает, то к своему удивлению срезаю себе на пальце небольшой кусочек кожи. Тонкий почти прозрачный слой – крови нет. Умалчиваю об этом, чтоб не нервировать Оленьку. Но кажется ей не до меня сейчас. Она снова колдует над кастрюлей кажется опять зачав нечто вегетарианское. Да ладно. Я то съел, согласен. Даже не через силу, а с удовольствием. Было действительно вкусно, но как посмотрят на такую кухню мои родители – вот это я не знаю и ничего гарантировать не могу. Но не суть в принципе. Дареному коню в зубы не смотрят.
Кажется уже почти все готово и дочка ждет только меня, то есть когда я порежу лук. А я уже накрошил пол луковицы между делом. Получается у меня сегодня на удивление быстро и аккуратно. Хотя может я и снова выпендриваюсь. Все-таки дочка смотрит. Мне кажется или она снова как-то странно пальцами шевелит? Может у нее это нервное что-то? И спросить неудобно. Хотя в принципе она вообще идеально здоровой должна быть. Она же вроде не от мира сего – причем буквально. Может она колдует? Между прочим тоже вариант. Додумываю до конца свою мысль и как раз дорезаю лук.
Оленька как-то загадочно и с любопытством меня разглядывает. Улыбается даже чему-то. Вот и мне тоже интересно – чему именно? Может она удивляется моему умению. Можно допустить такую версию для начала как рабочую. А может быть это просто гордость за любимого отца? Тоже вариант между прочим. Хотя улыбка уж слишком загадочная. Такое впечатление, будто девочка знает что-то чего не знаю я. Ну и ладно. Если это какая-то страшная тайна, то так тому и быть. А если нет, то потом сама расскажет когда захочет. Начинаю ее разглядывать – на ней же уже шорты какие-то вместо брюк и ноги оказывается как-то странно блестят.
Короче я снова увлекаюсь, и дочка почти силой отбирает у меня лук. И бегом обратно к плите. Да, долго я с ножом провозился, а мне еще щеночка кормить между прочим. Поэтому встаю иду к раковине и тщательно мою нож. Не будет же щенок жрать мясо пахнущее луком. Хотя с другой стороны кто ж ее знает. Уже возвращаюсь и начинаю тщательно резать большой кусок мяса аккуратными пластами поперек волокон. Снова заканчиваю на удивление быстро. Смотрю щенок уже под ногами трется. Надо же. Почти лайка. Как там Оленька выдала – третье поколение волка? Ну не знаю как на счет волка, а вот глаза у псины почти человеческие.
- Я Ингу покормлю,- я вроде как бы спрашиваю, а по интонации просто вроде как перед фактом ставлю.
- Конечно, конечно,- Оленька снова загадочно улыбается и подзывает Ингу к себе,- Девочка, теперь ты и этого человека тоже должна слушаться. Это мой любимый папочка. Хотя… Чего это я несу? Не любимый, а единственный. Я правильно говорю?
Я конечно же вникаю в то что доносит мне дочка. Даже улыбаюсь кажется. Вроде бы в первый раз в жизни меня назвала «единственным» красивая девушка. Конечно это не невеста , а дочка, но все равно очень приятно. Все -таки приятно чувствовать себя отцом. Такое чувство, что меня любят не за что-то, а просто потому что я уже существую. И с непривычки это очень приятно.
Снова задумываюсь. Уже почти заканчиваю кормить щенка – уже остался последний кусок. И тут ко мне неожиданно подскакивает Ольга. Смотрю, газ на плите уже выключен. Девочка на удивление лихо пристраивается ко мне на колени :
- Дай-ка сюда,- Ольга отбирает у меня последний оставшийся кусок. Думал, что она тоже хочет Ингу покормить. Но ее действия меня добивают. Она отрезает тонкий пласт сырого мяса , кидает сего ебе в рот и начинает жевать
- Мы чего делаешь, Оленька, ну ка выплюнь,- я буквально начинаю почти трясти за плечи девушку, а она весело смеется и демонстративно проглатывает тот самый маленький кусок мяса.
Смотрю на Ольгу с удивлением. Она чего – с ума сошла? Это же мясо, оно же сырое. Неожиданно слышу в голове голос ангела Ани:
- Сам же читал на этикетке, что это татарский бифштекс? Поэтому ничего с твоей любимой Оленькой не случится.
Так, значит один вопрос прояснили. А с ногами –то у нее что?
