Может быть... или было?

польские, то ли румынские. Купить их считалось чуть ли не роскошью. Счастливые обладатели их, очень дорожили своим приобретением и у многих, они сохранились по сей день.
      В проеме левой стены, за бордовой портьерой, была плотно прикрытая дверь с вычурной ручкой. Комната дышала покоем и уютом. Я понимал, что ненароком вторгся на чужую территорию, без приглашения вошел в чужую квартиру. Мне бы встать и уйти, но меня что-то удерживало. Все в этом доме казалось до боли знакомым, будто я бывал здесь, но когда, при каких обстоятельствах, вспомнить не мог. Даже пахло здесь как-то очень знакомо.
      Я медленно поднялся с дивана и подошел к книжным полкам. Неплохая библиотека состояла, в основном, из  собраний сочинений  классиков. За стеклом одной из полок, на уровне глаз, стояла фотография. На снимке, судя по всему, семья: трое мужчин и три женщины. В центре – пара постарше, явно родители остальных четверых. Справа и слева от них, пары молодых. Я вынул фотографию из-за стекла и повернул ее к свету. Боже, что это!? Мне кажется или я схожу с ума? Не веря своим глазам, я  надел очки, висевшие на цепочке у меня  на груди. Со снимка на меня смотрела вся моя семья. Фотография, судя по тому, как мы на ней выглядели, была сделана не менее тридцати-тридцати пяти лет назад. Отец – тогда еще живой, мама – с красиво уложенными волосами и в легком летнем платье. Моя сестра с бывшим мужем, оба молодые, счастливые. Я помню их такими, когда они только поженились. Рядом со мной молоденькая женщина в просторном платье, похоже, беременная. Лицо ее  показалось  мне  знакомым, но я  не мог сообразить, кто бы это мог быть. У меня дома хранится много семейных фотографий, но такой я не припомню. Когда и где она сделана? И, главное, почему этот снимок здесь, в чужом доме? Как он сюда попал? Кто здесь живет? В голове путались мысли. Я не мог ответить ни на один возникший вопрос.
Вдруг, я  услышал звук открывающейся  двери и обернулся. Мое смущение, из-за вторжения в чужую квартиру, сменилось изумлением. В проеме открытой двери за портьерой стояла беременная женщина с фотографии. Увидев меня, она приветливо улыбнулась и сделала несколько шагов ко мне, подбирая с плеч распущенные волосы, привычным движением рук, заплетая их в короткую косу. Подойдя вплотную, она, зевая, произнесла:
    - Когда ты пришел? Я не слышала, задремала. Сашку уложила спать и прилегла рядом. Последнее время стала быстро уставать. Наверное, рассыплюсь со дня на день. Уже пора. Она говорила голосом моей жены, смотрела на меня ее глазами. Я снял очки, стал всматриваться в ее лицо. Да, это была она, но значительно моложе, лет двадцати пяти, не более. Удивлению моему не было предела. Ситуация меня пугала. Что все это значит? Где я? Что происходит? Кто эта женщина?
    - Все нормально? Ты как-то странно на меня смотришь, будто видишь впервые. Ты здоров? Откуда очки? Ты стал плохо видеть? Почему ты в куртке? Жара ведь. Новую купил? Тебе идет, - она задавала вопросы, а я никак не мог придти в себя. Так и стоял, в полной прострации не отвечая на ее вопросы. Увидев в руках у меня фотографию, она задала очередной вопрос:
    - Здорово мы тут получились, правда? Все такие счастливые, улыбаемся. Я отдавала фотопленку в ателье, сегодня напечатали. Я продолжал пребывать в состоянии ступора. Язык прилип к нёбу, в горле пересохло, в голове каша,  мысли  разбегаются. Никак  не  могу сообразить, где  нахожусь. Явь  это или сон? Мне стало дурно,  засосало  под  ложечкой, к  горлу  подступила  тошнота, на лбу выступил  холодный пот, пальцы рук онемели. Я почувствовал, что сейчас потеряю сознание. Ничего не соображая, я машинально выдвинул из-за стола стул и медленно опустился на него. Женщина с беспокойством вглядывалась мне в лицо.
    - Что с тобой, лапочка? Тебе плохо? Не пугай меня, умоляю. Я принесу воды, - тревожно зачастила она и, с несвойственной для беременной женщины проворностью ринулась к двери, в которую я вошел. Когда она вышла, мне немного полегчало.
    - Так, - подумал я, - надо собраться с мыслями, взять себя в руки и попробовать рассуждать логически. Я попал сюда совершенно случайно. Никто не мог предвидеть, что я увяжусь за какой-то кошкой и подстроить  мне розыгрыш. Но почему все здесь кажется  мне пугающе знакомым? И эта женщина, кто она? Почему она так похожа на мою жену? Она смотрит на меня ее глазами, говорит ее голосом, даже назвала меня «лапочкой». Так зовет меня только жена. Ответа не было ни на один вопрос.
        Я встал со стула и пошел к окну. Отодвинув занавеску, я был поражен еще больше. За окном был  итальянский  дворик, залитый ярким  солнечным светом, отнюдь не февральским, затянутый паутиной бельевых  веревок, на которых там и тут сушилось белье. Во дворе  ватага мальчишек, в трусах  и  майках, с  криком  гоняла старый  футбольный мяч. В  беседке  из  виноградной  лозы, увешанной налитыми сине-черными гроздьями, трое мужчин, пенсионного возраста, потягивая из бутылок пиво, играли в домино. В конце двора стоял старый разобранный автомобиль «Москвич». Вокруг него хлопотал, вымазанный тавотом, парень в камуфляжных брюках и серой майке. Из-под выцветшей военной панамы выбивались рыжие кудрявые волосы.
    - Вот вода и корвалол, - взволнованно произнесла, входя в комнату, незнакомка в облике моей жены, - Уж осень на улице, а все еще жарко, да еще ушел, не позавтракав и на работе, поди, ничего не ел, потому и стало дурно. На-ка выпей, да куртку сними.
Меня действительно мучила жажда да и корвалол оказался весьма кстати.
    - Иди приляг на диване, - она взяла меня за руку и легонько потянула в сторону дивана. Я безвольно повиновался. Заботливо стянула с меня куртку и повесила ее на спинку стула. Когда я принял горизонтальное положение, сняла с меня туфли и поставила их на полу у входной двери, остановилась, внимательно посмотрела на них и, пожав плечами, вышла и через мгновение вернулась с тапочками.
  - Кто вы? Где я? – спросил я скорее губами, чем голосом. Она изумленно посмотрела на меня.
  - Тебе в самом деле так плохо или ты меня разыгрываешь? Если ты шутишь, то мне такие шутки не нравятся, они меня пугают.
  - Ма! Я выспался, - в дверях за портьерой стоял светловолосый ребенок лет двух, одетый в клетчатую пижамку.
  - Ну, что ты будешь делать, это дитя спит по полчаса, - посетовала женщина, - да еще босиком. Ну-ка быстренько забирайся к папке на диван. Эта  фраза  меня  добила. Я вскочил с дивана и машинально сунул ноги в тапочки, они оказались мне  впору.  Бросив  фотографию, которую все  еще держал в  руке, на стол, я стал обходить его, с удивлением и опаской оглядываясь на ребенка. Малыш решил, что я с ним заигрываю и, радостно визжа, шлепая босыми ножками по крашенному дощатому полу, кинулся за мной вдогонку.
  - Саша, уймись немедленно, папа плохо себя чувствует. Быстро поди сюда, посиди на диване. Я принесу  твою  одежду. Нельзя  бегать босяком, пол  холодный.  Ну, что за мужики у меня  непослушные, - в голосе ее звучали нотки беспокойства и умиления. Я,  не имея  никакого опыта  родителя,  машинально подхватил  ребенка на руки. Он обнял  меня обеими ручками, прижался к щеке. От него пахло чем-то очень родным и теплым. Кудрявые волосы  щекотали  мне  лицо. Недоверие  и страх, которые я  испытывал  с первых минут пребывания в этом доме, стали отступать. Остались только недоумение и удивление.
  - Неси его в спальню, я его переодену, - сказала мать малыша, указывая на дверь, из которой явился ребенок.
    Войдя в комнату за портьерой, я опустил мальчика в детскую кроватку. Огляделся. Два окна прикрыты  ставнями, но неплотно. От этого в комнате  полумрак. Рядом с детской  кроваткой большая двуспальная кровать, покрытая шелковым покрывалом бирюзового цвета, с вышитыми серебристыми птицами. У стены напротив окон, вдоль стены – большой трехстворчатый гардероб. У окна, в углу – туалетный столик с множеством ящичков и большим зеркалом. На столешнице перед зеркалом – резная, светлого дерева, шкатулка, несколько баночек с кремами, щетка для волос и небольшой пузырек духов, в форме маленькой, слегка сплющенной, бутылочки с вытянутым горлышком. В общем, обычная, стандартная спальня, как у многих из нас. Следом за  мной в комнату  вошла  мать  ребенка. Сняла со спинки  кроватки  одежду  малыша и стала переодевать его. Мальчик шалил, не слушался.
  - Скажи ему что-нибудь или помоги. Мне уже трудно справляться с ним, живот мешает,- обратилась она ко мне. Я тупо смотрел на происходящее. Каждое слово доходило до меня с трудом, хоть и врезалось в мозг словно дротик. Я вновь почувствовал приступ дурноты.
  - Мне надо выйти, - сказал я больше себе, чем неизвестно откуда взявшейся женщине, считающей меня мужем и отцом ребенка. Я буквально вылетел из спальни. Оказавшись в первой комнате, глазами  нашел  свои туфли, в  мгновение  ока  переобулся, схватил со стула куртку  и  выбежал в дверь, через которую попал в это пугающее место. Не тут-то было. Я оказался не в коридоре, как ожидал, а в просторной прихожей. Прямо передо мной была обитая дерматином дверь с английским  замком  и цепочкой, определенно  входная. Справа  стеклянная дверь нараспашку, судя по всему, на кухню. В кухне, как обычно – газовая плита, мойка и небольшой стол с табуретками вокруг. На столе – салфетница, солонка и сахарница, в точности такая же, какой мы пользуемся с незапамятных времен. Там же, в прихожей, слева еще одна дверь с резной бронзовой ручкой.
  - Где я такую видел? – мелькнуло в мозгу, -- ах, да, такая же на двери за портьерой.
В голове моей жуткая путаница. Мне начинает казаться, что я сплю и, все это мне снится. Я задремал в автомобиле в ожидании сестры. Сейчас проснусь и все встанет на свои места.Мои рассуждения прервал знакомый голос:
  - Все, началось. Вызывай «скорую». Я позову соседку, чтобы посидела с Сашкой, пока родители придут, - потом заглянув мне в глаза, спросила, - лапочка, ну что с тобой? Я понимаю, что ты нервничаешь и боишься за меня. Не стоит, ей Богу. Я справлюсь. Помнишь, ты так же боялся, когда я рожала Сашу, но все было хорошо. Я у тебя боевая девушка, выносливая и я все сделаю как нужно, - обращалась она ко мне, слегка морщась, видимо от боли. Я машинально полез в карман за мобильным телефоном, но не обнаружил его: видимо оставил в машине. Ситуация стала меня раздражать. С какой стати я должен заниматься всем этим? Эта женщина – чужой мне человек, хоть и  очень похожа на мою жену, но не более того.
    По странному совпадению, сына моей жены тоже зову Сашей, но он уже взрослый мужчина, у него семья и своих детей трое. Еще у жены есть дочь – Лена, тоже замужем и имеет двоих детей. У меня с ними сложились очень теплые отношения. А что я делаю здесь, до меня не доходит. Мне бы повернуться и уйти, ведь в машине осталась ждать моя настоящая жена. Она, наверное, уже обеспокоилась моим долгим отсутствием. Я хочу туда, к ней, мне с ней хорошо и спокойно. Наконец, сестра моя, наверное, закончила свои дела и тоже ждет меня. Надо побыстрее убираться отсюда.
    Не успел я подойти к входной двери, как в нее постучали. На пороге стояла женщина средних лет в домашнем халате и тапочках на босую ногу.  «Соседка»,- подумал я.
  - Привет, - сказала она, сделав жест рукой в мою