Шестеро одноклубников сидели за столиком в дальнем углу кафе “Констанция”. Уже несколько месяцев “непонятые” проводили свои собрания именно здесь. Кафе было довольно большим и очень уютным, к тому же здесь всегда можно было подкрепиться: Мара, мать Валерии, обязательно их чем-нибудь угощала.
Мария появилась в кафе меньше чем через минуту после прихода Эстер, и почти следом за ней вошла Элизабет. Бруно, как всегда, завалился последним, опоздав на десять минут.
- Сто семьдесят шестое заседание “Клуба Непонятых” объявляю открытым, – торжественно провозгласил Рауль, открыв толстенную общую тетрадь на чистой странице и написав наверху дату. – Итак, – продолжил он, – у кого какие мысли на предстоящую неделю? Кто желает взять слово первым?
Он по очереди оглядел всех присутствующих, ненадолго задержав взгляд на Эстер. Они с Вал едва успели попросить ее ничего не рассказывать ребятам об увиденном, пообещав объяснить все после собрания, и та согласилась не разглашать их секрет.
- Давайте я начну, – сказала Эли, все это время не сводившая с Рауля глаз. – По языку и литературе домашка небольшая: нужно сделать несколько упражнений на классификацию слов по их смысловому значению и распечатать на компе конспекты по средневековой литературе. Все будет тип-топ.
- Ты доделала хвосты с прошлой темы?
- Не совсем, вечером допишу.
Рауль пометил в тетрадке, что должна была сделать Эли. Точно так же, по мере выступления ребят, он записал обязанности остальных. За каждым членом клуба был закреплен какой-то школьный предмет, по которому выполнялись домашние задания, а потом отсылались остальным готовые конспекты, упражнения, рефераты и замечания учителей.
Мария отвечала за философию, Бруно – за математику, Эстер – за экономику, Валерия – за историю, Рауль – за английский и французский, а Элизабет – за испанский язык и литературу. Теория по физкультуре и современной мировой науке делились между всеми, поскольку эти предметы были самыми легкими.
Это правило было введено два года назад, в средних классах. Тогда Эстер еще не училась с ними, и их было пятеро. Ребята быстро смекнули, что учиться сообща проще – домашки меньше, а результат лучше. Поначалу собрания клуба были лишь предлогом, чтобы проводить больше времени вместе, но постепенно стало ясно, что распределение уроков приносит свои замечательные плоды, и воскресные посиделки стали привычным делом, от которого не увильнешь, чтобы не подвести остальных.
Средние оценки ребят стали гораздо выше; они всегда приходили в школу с выполненным домашним заданием – распечатанными на компе упражнениями, конспектами и рефератами по заданной теме – потрудившись при этом в шесть раз меньше остальных однокашников.
- Отлично, с учебой мы разобрались, – Рауль захлопнул тетрадку. – Что-нибудь еще?
Обычно, покончив с уроками, ребята оживленно обсуждали какие-нибудь другие темы, касающиеся их личной жизни или жизни всего клуба.
- По-моему, пора прекратить эту обязаловку в виде наших собраний, – решительно начала Эли.
Пятеро остальных ребят молча уставились на Элизабет, а потом недоуменно переглянулись.
- Продолжай, Эли, – потребовал Рауль, для которого уже не было секретом, что этот вопрос рано или поздно всплывет наружу, – объясни нам, почему ты так считаешь?
- Ну-у-у... мне кажется, наши собрания были отличным предлогом, чтобы собираться и побыть вместе, помочь друг другу. Все это было замечательно... раньше, а теперь мне остобрыдла эта обязаловка – наши сборища дважды в неделю.
- Ну так не приходи, тебя никто не заставляет, – отрезал Бруно, которому не понравился тон Элизабет.
- Чья бы корова мычала! – огрызнулась та. – Сам-то сколько собраний пропустил, так что не тебе меня учить!
- Это я и без тебя знаю. Я лишь сказал, что тебя никто не принуждает приходить сюда. Не хочешь быть с нами, ну и катись... своей дорогой.
Эли затравленно посмотрела на Рауля, прося у него защиты.
- Стоп, стоп, стоп, – вмешался в перепалку Рауль, поняв безмолвную мольбу подруги. – Давайте разберемся! Элизабет, вероятно, имела в виду, что мы и дальше будем помогать друг другу, но при этом нам не обязательно встречаться здесь два раза в неделю. Я прав?
- Вот именно. Мы видимся в классе, на переменах, иногда после уроков... Слушайте, мы уже вышли из возраста скаутов, чтобы ребячиться. Мы и дальше будем отвечать каждый за свой предмет и посылать готовую домашку остальным, только без собраний.
- Ты говоришь так, потому что устала от нас, и хочешь только одного, чтобы мы и дальше делали за тебя домашку.
- Это не так, Бруно.
- А по-моему, именно так. Ты уже давно живешь сама по себе, не считаясь с другими, и в компашке нашей остаешься только потому, что так легче учиться, хотя, основная причина даже не в хороших отметках, а... в Рауле.
Атмосфера собрания накалилась, и с каждым словом Бруно становилась все жарче.
- Послушай, не приплетай меня к своим домыслам! – возмутился Рауль.
- Домыслам? – негодующе переспросил Бруно. – Скажи еще, что я вру! Или ты считаешь, что все мы тут дураки, и ничего не видим?
- Поверь мне, мы с Раулем только друзья, – грустно сказала Эли.
- Кто знает, чем вы занимались на вчерашней дискотеке.
- Представь себе, развлекались! Впрочем, тебе этого не понять.
- По мне так лучше скучать, чем развлекаться в твоей манере.
Стычка начала перерастать в откровенную враждебность; с некоторых пор Эли и Бруно постоянно цапались между собой как кошка с собакой.
- Хватит вам ругаться, остыньте, – вмешалась Эстер, пытаясь утихомирить разошедшуюся парочку.
- Оно и к лучшему, что Элизабет высказала прямо в лицо все, что думает обо мне и остальных, – Бруно вскочил со стула, сверля Эли неприязненным взглядом.
- Не старайся поссорить меня с остальными, Бруно, – Элизабет столь же неприязненно посмотрела на парня, – я не хочу ругаться с вами.
- Не ставь мне в заслугу то, чего сама добилась.
- Не знаю, чем я тебе насолила, что ты так злишься. Я просто сказала свое мнение: по-моему, собираться и дальше – чересчур.
- Когда, кроме нас, с тобой никто не разговаривал, собрания были в самый раз, – припечатал Бруно.
Возразить на это было нечего, и Эли отвернулась, закинув ногу на ногу и что-то тихо бормоча себе под нос.
- Можно мне сказать? – неожиданно спросила Мария, нарушив напряженную тишину.
- Конечно, – ответил Рауль.
- Спасибо, – Мэри внимательно посмотрела сначала на Бруно, потом на Эли и продолжила, – мне не нравится ваша грызня. “Клуб непонятых” создали пять сдружившихся изгоев, чтобы отлично проводить время в своем тесном кругу вдали от остальных. Мне по-прежнему хорошо с вами, хотя многое изменилось, и мы тоже изменились.
- И это нормально, Мэри, – уже спокойнее добавила Эли.
- Верно, нормально... К тому же, должна признать, мне тоже не хотелось идти на собрание, и ты это знаешь, Бруно.
Парень кивнул и снова сел, вспомнив причины нежелания подружки идти вместе с ним на встречу. Вполне вероятно, очень скоро Мария уедет жить к отцу в Барселону. Он много думал об этом, и каждый раз ужасался при мысли о разлуке с ней. Остальным Мария ничего не скажет, пока не убедится, что ее отъезд неизбежен.
- Короче, не я одна против собраний.
- Я так не говорила, Эли, – поправила подружку рыжая. – По-моему, правильно, что мы продолжаем собираться вместе, потому что иначе мы отдалимся друг от друга и разрушим нашу дружбу. Я считаю, мы по-прежнему нужны друг другу, несмотря на то, что изменились, и неважно – больше или меньше.
Мария опустила голову и слабо улыбнулась.
- Ребята, а Мэри права, – Эстер, отлично понимавшая сидевшую рядом с ней подругу, ободряюще хлопнула ее по плечу. – Я вступила в клуб последней, и не знаю, что со мной было бы без вас. Мне очень хорошо рядом с вами, и я не хочу, чтобы нашим собраниям пришел конец.
За столиком установилась тишина, нарушаемая лишь звоном тарелок и бокалов.
- Несмотря на то, что был идейным вдохновителем создания “Клуба”, я понимаю Эли, – заметил Рауль, присоединяясь к спору. – Мысль о ненужности собраний тоже не раз приходила мне в голову, но мне страшно покинуть клуб, потому что много лет он был для меня прибежищем.
- Ты поддерживаешь Эли, потому что вы… вместе, да? – подал голос Бруно.
- Мы не встречаемся, если ты об этом, Бруно. Мы с Эли просто друзья, как она и говорила.
- А кажется совсем другое.
- Мало ли что тебе кажется, – снова вмешалась Элизабет.
- По-моему, не только я так думаю, а? – парень посмотрел на Эстер, ища у нее поддержки, но не дождался.
Эстер уже знала, что на самом деле Рауль встречается с Валерией, но не могла об этом сказать. Мария тоже промолчала, хотя вчера вечером все трое с жаром обсуждали эту тему: не стоило подливать масла в огонь. Не дождавшись поддержки, Бруно расстроенно засопел и огорчился еще больше, услышав как Эли сказала с усмешкой:
- Похоже, только ты. Может, нам еще тыщу раз повторить, что мы только друзья?
Насмешливый тон девушки взбесил Бруно, но он решил не спорить с ней в одиночку. Парень откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки: для него собрание закончилось.
- Ставлю вопрос ребром: или продолжаем собираться здесь по воскресеньям и один раз на неделе, или ограничиваемся выполнением домашки и пересылкой ее остальным. Ну что, голосуем? – предложил Рауль.
Бруно не ответил, а девчонки единодушно поддержали идею председателя клуба. Рауль вырвал из тетрадки чистый лист бумаги и разорвал его на шесть равных частей. Ручка пошла по кругу: тайное голосование началось. Написав свое мнение, ребята передали листки Раулю.
- Итак, начинаем подсчет, – сказал тот, раскладывая перед собой полученные листочки.
Взяв и развернув первый из них, он громко прочел вслух: “Да”. Следующий ответ был “Нет”, так же как третий и четвертый. На пятом листочке было “Да”, а шестой был пустым.
- Итак, тремя голосами против двух обязательные собрания “Клуба непонятых” отменяются, – подытожил Рауль.
Автор: Блю Джинс
Перевод с испанского: Голубкова Вера Витальевна
