Когда плачет бог

Ани.

Огромный зал на первом этаже стал для Девятовой студией, где она подолгу занималась рисованием. Художница быстро подружилась со многими альвами, ценителями всего прекрасного, светлые эльфы начали делать ей заказы, создавая почет и славу, только это очень мало заботило молодую женщину.

А Локи скучал, все реже брал Аню с собой, ходил задумчивый, и мог несколько дней к ряду не сказать ей и слова, хотя она многое понимала и так.

Порой он приходил в ее покои и тогда для них переставали существовать все миры и их обитатели, но на утро каждый держался отчужденно и строго.

Маг стал для мидгардки самой жизнью, воздухом, светом, мученьем и наградой. Вот только сказать об этом она не смела, боясь насмешек с его стороны, потому всегда старалась держать себя гордо, выпуская наружу жар и трепет, лишь когда он желал ее. В эти моменты Аня становилась собой, хотела впитать его в себя без остатка…

***

Локи не появлялся на вилле почти месяц, а когда вновь переступил порог их пристанища, то был мрачнее тучи и не показывался из своих покоев, обложившись картами звездного неба и старинными книгами, всем тем, что так любил с детства.

Ане хотелось прижаться к нему, утонуть в зелени его глаз, запустить пальцы в черные мягкие кудри, а вместо этого, она только едва кивала головой

Отвлекала и давала силы как всегда работа. День был прекрасен, солнечный свет прозрачен и тонок, такой бывает на земле лишь по весне.

Девятова сидела в саду и старалась прорисовать каждый листочек на удивительной яблоне, что росла неподалеку от террасы.

Она видела, как Локи вышел на балкон в своем любимом черно-зеленом халате с золотыми кистями. Потом вновь скрылся в комнате и спустя четверть часа, так и не сменив наряда, вышел в сад.

«Ему что-то надо», - подумала Аня, продолжая рисовать.

Вдруг перед ее глазами из-за угла виллы показался гигантских размеров черный волк с горящими глазами и оскаленной пастью. Тихо рыча, он приближался к ним.

- Локи! Локи! Чего ты ждешь?!

Девятова отскочила от мольберта, подобрав подол голубого платья, и бросилась к трикстеру на шею, прошептав:

- Он может нас загрызть…

Рычание за спиной приближалось.

- Локи! – почти взмолилась художница, и спрятала голову на груди мага, то ли ища защиты, то ли стараясь защитить.

А он разразился неподдельным смехом. Аня обернулась в недоумении и увидела, как волк исчезает в зеленоватой дымке.

- Нет, ты действительно подумала, что я позволил бы этой псине меня загрызть? - едва смог выговорить он, утирая набежавшие от смеха слезы, - это ты смертная, а я бог

-Да, ты бог….

Тихо ответила Аня, и медленно побрела к своему стульчику у мольберта.

Локи подошел и поднял ее лицо за подбородок.

- Неужто наша госпожа Сдержанность обиделась? – наигранно строго спросил он.

- А разве у меня есть на это право? – вскинула бровь Аня и дернулась от того, что в ее руке сломалась кисть.

- Рада, что у Вас наконец-то хорошее настроение, Ваше высочество.

Девятова картинно поклонилась и пошла в дом.

К ужину Аня так и не вышла.

В Локи закипала злость, но Девятова была нужна ему, припомнить он и потом сможет, при случае, который всегда найдет.

Младший принц Асгарда недаром слыл искусным политиком, он редко шел на поводу эмоции, стараясь употребить все возможное для того, что бы получить желаемое.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы неожиданно появиться в ее комнате, как обычно, он тактично постучал.

- Спасибо Лейла, я ничего не хочу, - послышалось из-за двери розового дерева.

- Ханна, разреши мне войти, - трикстер любил так ее называть на асгардский манер.

- А тебе нужно разрешение ?- ответили после короткого молчания.

- Нет, но было бы приятнее знать, что ты в меня ничем не запустишь, когда я войду, - и мужчина приоткрыл дверь.

Маленькая уютная комната в нежно зеленых тонах освещалась лишь светом луны, а Аня сидела в глубоком кресле, поджав под себя ноги. Сложная альвийская прическа была разобрана, и сильно отросшие за эти годы волосы шелковистой волной укрывали ее стан в тонкой белой сорочке.

- Мне нужен этот волк, - сказал Локи, садясь рядом на скамеечку, и беря ее руку в свою.

Сломанная кисточка оставила грубую рану на Аниной ладошке. Трикстер накрыл ее своей прохладной рукой и что-то зашептал от ранки не осталось и следа.

- Тоже иллюзия? - устало спросила Аня.

Локи поджал тонкие губы:

- Не у вас ли на родине говориться, что, кто старое помянет, тому и глаз вон?

Художница промолчала.

- Фенрир – моя давняя мечта.

- А чем могу помочь я? – Аня непонимающе пожала обнаженными плечами, - или он должен воскреснуть, от того, что я испугаюсь до полусмерти?

Лукавая полуусмешка заиграла на тонких губах принца, он придвинулся по ближе к Ане:

- А кто тебе сказал, что волк мертв?

- Так ты сам рассказывал, что с ним случилось во время Рагнарека, - воскликнула она.

Локи вновь заулыбался:

- Фенрир умер, да не совсем, - он сделал небольшую паузу, пристально вглядываясь в лицо собеседницы и убедившись в ее заинтересованности продолжил, - его тело не до конца мертво, хоть и потрепано, а дух бродит рядом, теперь я точно в этом уверен. Он из тех созданий, которых можно убить лишь после сложного магического ритуала и не каждому магу это под силу.

- Но видимо нужна не меньшая сила, чтобы его воскресить? Только я ведь не маг, - и Девятова пожала плечами, от чего тонкая брителька сорочки сползла вниз.

Локи подцепил ее указательным пальцем и вернул на место.

- Не мог, но кое-что и в твоей власти, - его голос был приглушенным и звучал заговорщически, - ты нарисуешь его во всей красе, а потом я заберу его останки в Утгард, город на стыке миров и времен и там, твоя картина и моя магия должны его вернуть к жизни.

- Я пойду с тобой! – воскликнула Аня, радуясь, что вновь может быть рядом с ним, но Локи точно отсек:

- Нет! - а потом добавил уже мягче, - Утгард то место, где даже магам небезопасно.

***

Громкие крики и дикий рев разбудили Аню спустя пару недель. Она накинула на плечи халат и подскочила к окну. То, что она увидела во дворе, заставило ее сердце сжаться от жалости.
Огромных размеров черный волк метался в тесной ледяной клетке, а Локи осыпал ее ударами огненного хлыста, шипя:

- Кто твой хозяин?

А волк только щетинился, обнажая огромные клыки

- Остановись, Локи! – раздался за спиной трикстера женский возглас.

- КАК ты смеешь мешать мне? – его бешенству не было предела.

- Так он никогда не будет тебе предан, - попыталась объяснить ему Аня, но Локи бросил на нее презрительный взгляд и кинул в строну зверя, - Я еще к тебе вернусь, - отправился в столовую, но позавтракать у него не получилось.

Девятова не собиралась отступать. Она фурией влетела за ним в столовую и смела на пол с белоснежной скатерти все приготовленные явства.

- Ты меня выслушаешь, - прохрипела она, тяжело дыша.

Локи отодвинул стул и закинул ногу на ногу.

- И не подумаю. Эй, Лейла, прикажи приготовить мне новый завтрак, - крикнул он, так как знал, что слуги его слышат, хотя и не показываются на глаза.

- А на твоем месте, моя дорогая, я бы не позволял себе подобного, так как ты забываешь, что это мой дом, - холодно отчеканил он.

Аня расправила плечи, вскинула подбородок и ответила ему в тон:

- И не подумаю. Уйти могу хоть сейчас… А животное мучить не позволю! Ему нужна свобода.

- Да ты в своем уме! – закипел маг, - он перегрызет в миг твоих дорогих альвов и тебе будет не к кому уходить.

- Локи, - не унималась художница, - я, конечно мало в этом смыслю, но ты должен показать, что нуждаешься в нем. Он знает, что ты его хозяин, так как твоя сила и магия вернули его, но если ты его будешь неволить, первым он перегрызет глотку тебе. Он в первую очередь волк, хотя и необычный.

К удивлению Ани Локи услышал ее. Правда он не выпустил Фенрира на волю, но клетку заменил огромным вольером.

А к вечеру настала его пора удивляться. Он увидел, как Аня зашла к зверю и положила перед ним огромный кусок мяса. Волк принюхался, прищурил глаза и осторожно взял еду, а она что-то ему шептала, вот только, что Локи не расслышал.

А уже к зиме Фенрир разрешал ей себя гладить, и радовался ей точно щенок.

- Как ты смогла? – не выдержал маг.

- Мы с ним похожи, - тихо ответила Аня, - Хель его не любила, он был для нее оружием, наводящим ужас… Я же признаю его свободу и люблю его…


Потеря

Локи чувствовал, что с каждым днем, проведённым подле смертной, он все больше к ней привязывается, а маг привык быть вольной птицей. Он стал отлучаться все чаще в путешествия по мирам, порой даже без цели. Но с каждым разом трикстера все сильнее манило вернуться на белоснежную виллу, затерянную среди густых альвийских лесов.

И пусть улыбка Ани была сдержанной, все покрывало пламя в голубых глазах и жар поцелуев, которыми она обсыпала его по ночам.

Но в этот раз он задержался на добрых полгода, и сердце уже не на шутку стала грызть своими клыками печаль. Его художнице никто не мог причинить вреда, с ней был Фенрир, да и альвы зорко охраняли свои границы, поэтому Локи гнал от себя тревогу, точно надоедливую муху.

Он вернулся в сумерках, как обычно вынырнул из зеленоватой дымки: перемещениями в пространстве он овладел в совершенстве.

Дом был тих, и на секунду показался безлюдным, а тревога вновь вонзила свои клыки в сердце мага.

Чертыхнувшись, мужчина открыл парадную дверь, но здесь его никто не встретил.

Тогда он через две ступеньки бросился наверх и чуть не споткнулся о волка, преградившего ему путь у Аниной двери.

Зверь вскинул огромную голову и заскулил.

- Фенрир, - выдохнул Локи, погладив его между ушей, - спит твоя хозяйка?

Но взгляд горящих зеленых глаз показался магу печальным. Волк нехотя поднялся и отошел в сторону, опустив уши.

В комнате было темно, из нее исчез привычный запах цветов, уступив место чему-то горьковатому, похожему на миргородскую полынь

- Лейла, - послышался тихий охрипший голос Девятовой, полный нежности и беспокойства - как там???

Локи весь напрягся, взмахнул рукой и над потолком повисли три светящиеся сферы, озарившие мягким светом комнату, вдруг показавшуюся чужой и недружелюбной.

А Аня зажмурилась, будто свет причинял ей боль и отвернулась к стене, натянув одеяло почти до подбородка.

Трикстер сел на край постели, аккуратно, повернул ее голову к себе

Кожа художницы стала землистого цвета, под глазами залегли темные круги, нос заострился, а губы, которые он так любил целовать, запеклись и потрескались, только глаза лихорадочно блестели.

Уже казалось никогда такого не будет, но горло сдавил спазм, и он едва смог вымолвить:

- Ханна, что с тобой?

Вместо ответа она приложила его прохладную руку к своему пылающему лбу…

Как же все просто! Ведь он с первых минут встречи мог читать ее, точно книгу, но чем ближе они становились, тем страшнее ему было видеть ее чувства, желания и мысли, так как в них он раз за разом занимал все больше места. И он закрылся, перестал заглядывать в ее душу.

А сейчас… сейчас он следовал за ней по волне памяти.

Вот она то и дело смотрит в окно и выбегает на террасу, в ожидании его возвращения, а вот сидит в своей студии и рисует его портрет, а потом прячет среди других картин.
А вот он спит, раскинувшись поперек ее кровати, Аня сидит рядом, положив