Но я верю, что там… в вечности никто нас с тобой не разлучит.
Я лежал и молчал, хотя хотелось во всю мощь заорать: «Это я сломал ему жизнь! Я сломал ему жизнь, чтобы остаться с тобой! Я сломал наши жизни!»
Вспомнились слова прадеда о Городе: «…для каждого прекрасен и неповторим, точнее, должен быть для каждого таким, иначе…». Очень похоже, что в моем случае оказалось «иначе», хотя нет, чувствовать Марину рядом, обнимать ее, как тогда – это прекрасно и неповторимо…
… Серега появился в нашей школе уже в выпускном классе, их семья переехала из другого города. Он сразу же свел с ума всех девчонок – высокий спортсмен с великолепной фигурой, красивым лицом, чем-то похож на Алена Делона, по которому в те годы все одноклассницы сходили с ума.
Но он выбрал только Марину, явно начал за ней ухаживать.
Мой мир пошатнулся, я испугался так сильно, что ночами не спал.
Я тогда еще не мог представить своей дальнейшей жизни без нее. Я и теперь ее не представляю, просто уже прожил ее.
Тогда я стал мнительным, постоянно казалось, что Марина отвечает взаимностью неожиданно появившемуся сопернику, хотя сейчас, оглядываясь назад, понимаю – все это только мои фантазии были.
Но в то время я был готов на все, чтобы отстоять свою любовь…
Случай подвернулся неожиданно.
Наша школа находилась на стыке интересов двух, как это теперь называется, хулиганских группировок, носивших название в честь улиц, на которых они главенствовали – Шателеновских и Пархоменских. Большинство последних учились в нашей школе, поэтому мы больше опасались встреч с жителями улицы Шателена.
Одна из таких встреч состоялась, когда я, Марина, Сергей и еще несколько наших одноклассников и одноклассниц возвращались поздно вечером из кинотеатра, куда удалось попасть на поздний сеанс фестивальных французских фильмов.
Драка была неминуема, сомнений не было. Кое-кто из наших будто растворились в темноте, сбежав не стесняясь. Первым бой принял Серега, вмешался и я, крикнув Федьке, чтобы уводил девчонок.
Тогда я и заработал свой шрам на лбу.
Но шрам – это шуточки, а вот дело могло закончиться для нас совсем плохо, Шателеновские были в подпитии, настроены серьезно.
Ситуация переломилась, когда Серегу сбили с ног и под руку ему попался длинный кусок арматуры, которым он и вырубил главаря нападавших, сломав тем самым боевой настрой двух других, бросился даже их преследовать, а я остался один на один с лежавшим противником, возле которого валялась арматурина.
Дальше все произошло, кажется, без вмешательства моего сознания: натянул на ладонь рукав куртки, схватил орудие и несколько раз со всей силы ударил лежавшего по голове, убежал.
На суде Сергей про меня не упомянул, сказал, что все тогда, кроме него, сбежали.
Марина уехала за ним…
…В дверь позвонили.
- Лежи, я открою, - Марина встала и вышла, вскоре вернулась, - Это к тебе.
Вышел в прихожую и увидел Ивана:
- Вадим, к вам приехали. Придется вернуться на пару десятилетий к вокзалу…
4.
Пока мы ехали я поинтересовался:
- А что происходит с теми районами, в которые уже некому вернуться, куда уже никому не полагается попасть?
- Все просто, они исчезают за невостребованностью. Город двух вокзалов постоянно как бы расползается, стирает невостребованные районы-времена, их замещают более поздние и так постоянно. Как в жизни. Все естественно.
На платформе в районе моего города времен, когда я окончил Университет меня поджидал Егор.
- Здравствуй.
- Здравствуй, папа. Вот, ты хотел встретиться.
- Я?
- Да. Так сказали. Нет? Тогда я пойду.
- Подожди. Что ты все время торопишься. Здесь-то нет спеха.
- Ты что-то хотел?
Я помолчал, внимательно глядя ему в глаза, потом решился, что ж стесняться – это же Город двух вокзалов:
- Я тебя чем-то обидел?
- Нет. С чего ты взял?
- Ты со мной, как со случайным прохожим.
- А ты не случайный?
- Ты о чем?
- О жизни вашей с мамой. Ты же ее никогда не любил. Разве нет?
- Мы хорошо прожили почти всю жизнь…
- Хорошо – это не ответ. Хорошо живут с соседями. Хорошо - с коллегами. Хорошо… Ну не знаю. Ты как будто не понимаешь, о чем я.
- Но…
- Не надо, я же живой человек. Я прожил с вами, я же видел. Давай по-честному, напрямую?
- Давай.
- Мама любила… любит тебя, это видно невооруженным взглядом. А ты? Знаешь, что я думаю, ты позволял себя любить. Нет, никаких претензий. Ты честно исполнял роль мужа и отца. Я про то, что ты нас содержал, выполнял свои обязанности, но… Знаешь, ты никогда не любил меня, потому что не любил женщину, которая меня родила. Есть мужчины, которые любят детей, как продолжение любимых женщин. Я же стал тем, чем тебя привязали к этому дому. Надолго… Но я же вижу, как ты расцвел, если можно так сказать, когда ушел… Как я тянулся к тебе, но не было ответного тепла, души не было. Формально у меня нет к тебе претензий, я благодарен тебе за обеспеченность, за образование, за поездки на море, за все, кроме того, что ты так и не смог мне дать… А именно это наиболее важно. Но это мое личное мнение. Я не обижен на тебя, я просто всегда был лишен… Не знаю, смог ли объяснить. Ты же за этим меня сюда вызвал. Ну все, мне пора, да и у тебя, наверное, есть более важные дела, ты же хочешь в чем-то разобраться раз забрался в Город двух вокзалов. Телефон мой есть. Если что-то понадобится, звони, я не откажу тебе в каких-то делах, помощи, как и ты не отказывал мне. Но не больше, ты так приучил. Пока.
Он вошел в вагон поезда, направлявшегося в сторону вокзала.
5.
Я вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха, тяжело опустился на скамейку.
Подскочил Иван:
- Пора.
Он почти втащил меня в очередной поезд.
На вокзале появились еще пара человек в униформе, перевели меня через центральную площадь во второй вокзал, где была всего одна платформа и одно табло, только с информацией об отправлении.
Они не сели со мной в поезд.
Я ехал в вагоне один, довольно быстро за окнами исчез город, все вокруг заполнила темнота, приближалась пустота, но сознание успело нашептать: «Не будет никакой вечности, не будет там Марины, Егора, друзей…, ничего не будет, все надо было успевать здесь, ты упустил свой шанс, который был дан однажды и единожды…»
12 апреля 2019 года.
