Раз в году в конце мая я выхожу из квартиры и спускаюсь к Приморскому парку по одному определённому поводу. Это особенный день — не только для меня, но и, конечно, для всех жителей города. С утра кажется, будто в воздухе тонкой невидимой аурой разлита особая благодать. Каждый нерв чувствует её, как нежное касание. Лица встречных людей выглядят торжественными, таинственными, в них словно бы скрыто счастливое ожидание. Улицы чисты, как никогда, — их всю ночь драили сверхурочные дворники, которые, хоть и получали за ночную работу тройную зарплату, но трудились всё-таки не ради неё. Трудились они ради праздника. Ради того, что было близко каждому жителю.
В сам парк я захожу не сразу. Есть там в самом начале площадка, обширная, как теннисный корт, с которой отлично просматривается вся перспектива внизу. Клёны, липы, каштаны, акация, кипарис. В зелёной вате, покрывавшей весь склон, лишь кое-где торчат белые крыши павильонов и высоких беседок. А в самом низу растительная зелень соприкасается с зеленью морской — чистейшей, глубокой, как будто сотворённой из расплавленных изумрудов. Море простирается до самого горизонта, невидимо сливаясь с небом.
По площадке прохаживаются папы и мамы с детьми, дожидаясь представления. Оно начинается ровно в одиннадцать. Внизу над парком и на фоне моря воздух словно бы густеет и образуется лёгкое облако в виде усечённой сверху и снизу сферы, на которой начинают танцевать прекрасные Девы. Поначалу полупрозрачные, они постепенно как бы оплотняются, становятся почти не отличимыми от прочих людей, что в этот момент окружают меня. Одежды на них легки, почти прозрачны, но ничего эротического даже в малой степени не приходим в головы глядящих на них людей, настолько Девы совершенны, прекрасны, чисты. Движения их великолепны, точны, гармонизированы с общим ритмом. То одна, то другая вдруг подпрыгивают высоко вверх и надолго зависают в шпагате, запрокинув к верху лица и раскинув руки. Вместе с этим звучит прекрасная музыка, и каждая её нота кажется звуковым выражением каждого движения танцовщиц. Это продолжается около получаса, после чего музыка затихает, движения танцующих замедляются, а потом они и вовсе растворяются в воздухе. Собравшиеся на террасе люди провожают их благодарственными аплодисментами.
Потом все по лестницам спешат на берег, чтобы полюбоваться кораблём. Он уже в бухте — величественный трёхмачтовый парусник из жёлтого дерева, под белоснежными парусами. Каждая линия его совершенна. Он словно бы светится, такая благодатная аура стоит вокруг него. Конечно, благодать чувствуют не только люди. Птицы густой стаей сопровождают корабль. Вода вокруг него словно бы кипит от множества рыб — дельфины, скаты, касатки, морские коньки и мелюзга помельче вроде сельди или ставриды кишмя кишат у бортов. А на берегу уже скапливается и местная живность: собаки, коты, ёжики, белки, мышки, живущие в парке. Корабль сопровождают местные рыбаки, лодки самых разных форм и расцветок скользят по изумрудной клади то там, то здесь. Никто из рыбаков не смотрит на кишащую подле бортов рыбу, никому и в голову не придёт заниматься в этот момент ловлей.
Ведь это — тот самый корабль, который каждый год 27 мая увозит на Блаженные Острова всех, кто этого пожелает. Увозит навсегда — все знают, что с Блаженных Островов никто ещё не вернулся.
У трапа уже стоит величественный седобородый старик баскетбольного роста. На нём одежда, достойная испанского дворянина: высокие жёлтые сапоги, камзол, расшитый золотыми нитями, длинная шпага с инкрустированной алмазами рукоятью. Он пристально смотрит на каждого подходящего, а потом пропускает его на борт. Или не пропускает, если по каким-то причинам очередной кандидат этого не заслуживает. Что именно это за причины, никому из людей неведомо. Может, древнее речение "блаженны нищие духом" могло бы пролить на истину свет, но об этом гадают после, в прочие дни. Сейчас же все присутствующие — и люди, и животные — заворожены красотой этого корабля, наполнены целебной силой этой красоты, восторгом, и ни на какие прочие размышления в этот момент не способны.
Признаюсь, желающих отплыть на Блаженные Острова не так уж и много, как можно было бы ожидать. И в основном это люди преклонного возраста, уставшие от жизни, стремящиеся к покою. Увидеть здесь молодого человека такая же редкость, как посреди города повстречать птицу Каду. На Блаженных Островах ведь нет смартфонов, автомобилей, телевизоров. Нет там и интернета, заменившего в последние годы для человечества смысл и содержание жизни.
Однажды (это я видел собственными глазами в прошлое время) к причалу притащился старый полуослепший кот, весь в застарелых ранах, припадавший на переднюю лапу, и Страж со шпагой вполне серьёзно на него смотрел, а потом пропустил на борт, и кот с достоинством туда поднялся. Я знаю точно, что когда-нибудь и я осмелюсь на это путешествие, но будет это в свой срок, тогда, когда мера моего пребывания здесь будет исполнена. Но это будет не сегодня. Пока же я просто смотрю на этот корабль, вдыхаю его целебную ауру и чувствую, как отступает интеллектуальное напряжение, мышцы, каждая клетка словно бы расслабляется, гармонизируясь с каким-то странным и совершенным бытием. И мне становится легче. И не только мне, конечно, лица окружающих людей светлеют, наливаются радостью. А где-то вверху, в глубинах парка уже звучит духовой оркестр, приветствующий волшебный корабль. Кто-то кричит, не в силах сдержать свою радость, откуда-то из-за деревьев бегут курсанты морского училища — молодые, прекрасные, с сияющими лицами, в белоснежных костюмах. И начинаются народные гуляния, которые продлятся до вечера следующего воскресенья...
12.04.2019 г.
