Шлюп – трёхмачтовое военное парусное судно второй половины XVIII – начала XIX вв.
Вторым же отличием выдумки от «действительности» стало появление в расположении нашего отряда незнакомого молодого человека, оказавшегося племянником дона Антонио.
Дон Альваро де Арагон возник на моём горизонте ясным тёплым утром, когда я, покончив с делами, прилегла в тени, болтая с Недом. Друг выглядел подавленным.
– Я знал, – грустно сказал он, – что смерть для корсара неминуемая неприятность. Но как же не хочется умирать!
Я вытаращила глаза.
– А с чего ты взял, что умрёшь? Капитан умён, он что-нибудь придумает.
– Надеюсь.
Голос Неда звучал уныло.
– После ухода «Валькирии» нас осталось слишком мало. Если не произойдёт чуда, испанец дождётся подкрепления, войдёт в озеро, и вздёрнет всех на нок-рее.
Похлопав товарища по руке, я сказала бодрым голосом:
– Не хорони нас раньше времени, всё ещё может измениться.
И оказалась права.
– Простите, господа, – прозвучал незнакомый голос с сильным акцентом, – вы моряки или местные жители?
Мы подскочили. Над нами стоял юноша в камзоле, сшитом по испанской моде, и дорогих, но сильно сбитых башмаках. Выглядел он так, словно долго шёл пешком, в потухших глазах светилась усталость. Я бы дала молодому человеку лет пятнадцать-шестнадцать: его подбородок и верхнюю губу окаймлял лёгкий пушок, и рядом с ним даже двадцатитрёхлетний Нед казался взрослым мужчиной.
– Моряки, – ответила я.
Мальчик вспыхнул от радости.
– Вы плаваете с Генри Мак-Гиллом?
Мы дружно кивнули.
– Не могли бы вы представить меня капитану?
Нед поднялся.
– А вы кто?
В глазах юноши мелькнуло беспокойство, руки его задрожали, но он справился с собой.
– Я дон Альваро – племянник дона Антонио де Арагона. И мне необходимо встретиться с Мак-Гиллом.
Во взгляде Неда появилась неприязнь, смешанная с недоверием. Подойдя к испанцу, он обыскал его. Никакого оружия, кроме шпаги, у того не оказалось, и моряк поинтересовался:
– Зачем вам нужен капитан?
– Хочу помочь ему вырваться из ловушки, устроенной моим дядей.
При этих словах лицо дона Альваро потемнело. Мы переглянулись.
– Пошли, – неохотно согласился Нед.
И направился к «Амелии».
Дон Антонио, возмущённый поведением племянника, рвал и метал. Сначала они поссорились из-за того, что адмирал не сдержал слова, данного Готье, и не выпустил «Валькирию» в море, собственноручно вздёрнув капитана и каждого второго из команды. Нельзя сказать, что дон Альваро сочувствовал предателю, но у него имелись твёрдые понятия о чести и уверенность, что обещания надо выполнять.
Дона Антонио привело в бешенство противодействие мальчишки решению, которое сам он считал правильным. А потом возникла новая проблема: тот исчез, и дядя опасался, что его захватили в плен. Адмирал отправил людей на поиски строптивца, а когда они не привели к результату, стал ждать.
И дождался. Индеец привёз ему письмо Генри Мак-Гилла, в котором капитан сообщил, что родственник де Арагона де Лерма находится на борту его судна в качестве заложника, и предлагал отпустить юношу после того как пиратским кораблям будет открыт выход в море.
Злобно усмехаясь, дон Антонио написал ответ, суть которого сводилась к следующему: он – испанский гранд ставит интересы Испании выше семейных. И поэтому с великим сожалением отказывается от любезного предложения корсара, прекрасно понимая, что тем самым обрекает дона Альваро на смерть.
Через полчаса послание доставили на «Амелию». Когда собравшиеся ознакомились с его содержанием, в капитанской каюте воцарилась тишина. Мак-Гилл обводил взглядом понурившихся офицеров, на лицах которых читалось отчаяние. Они ошибались, думая, что родственные отношения их добровольного пленника и адмирала сыграют на руку флибустьерам.
Молодой испанец сидел, опустив голову. Капитан подошёл к несчастному и, с сочувствием глядя на него, положил ладонь ему на плечо. Взглянув на Мак-Гилла, тот попытался что-то сказать и вдруг зарыдал. Никто не успокаивал мальчика, понимая, что в этот момент он расстаётся с последними иллюзиями по отношению к собственному дяде. Я, прильнувшая глазом к широкой дверной щели, тоже прослезилась, понимая, как тяжело сейчас бедному ребёнку. Капитан сел рядом с ним.
– Не тревожьтесь, дон Альваро, – мягко сказал он, – смерть вам не грозит. Вы пытались помочь, это не удалось, что ж, мы найдём другой способ.
Юноша покачал головой.
– Лучше умереть, чем пройти через такое, – подавленно сказал он. – Более для меня не существует ни моей семьи, ни Испании. Прошу вас, капитан, возьмите меня в команду. Плавая с бывшим родственником, я многому научился и смогу стать вам полезным.
Мак-Гилл задумался.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Как и наш новый юнга, вы поступаете в распоряжение моё и офицеров, но в кубрике с командой вам находиться нельзя. Корсары не знают всех обстоятельств и не доверяют испанцам. Поэтому вам помогут обустроиться в каюте, находящейся рядом с моей.
– Мне не нужно ничего сверх того, что есть у других, – грустно сказал Альваро. – Но вы правы, и ваши опасения обоснованы. Я буду осторожен.
Капитан, кивнув, хотел отпустить людей, но тут испанец задал вопрос, услышав который, я похолодела:
– Сеньоры, позвольте поинтересоваться, с каких пор на пиратских кораблях юнги – девушки? Разве на Тортуге мало мальчиков?
Мак-Гилл и другие на несколько секунд замерли, а после покатились со смеху. Вытирая слёзы, Коу сказал:
– Дон Альваро, Марио очень юн, потому и выглядит таким нежным. Но мальчишка он боевой и обязанности свои выполняет хорошо, все им довольны. Вы ошиблись.
Переговариваясь и ухмыляясь, офицеры покинули каюту капитана. Испанец не стал возражать, но недоверчиво покачал головой, а я поняла, что раскрытие моего инкогнито – дело времени.
Теперь для меня стало главной целью – уплыть с Маракайбо живой, не став игрушкой команды, которая наверняка изменила бы отношение ко мне, узнав, кто я на самом деле. Вернувшись на Тортугу, я смогу оплатить переезд в Англию, Францию, Италию, к чёрту на кулички. А чтобы поскорее уйти из проклятого озера, надо осуществить мой план. Осталось только поделиться своими соображениями с капитаном. Решившись, я постучала и вошла.
Дон Альваро смотрел на меня во все глаза, ища во внешности и поведении подтверждение своих слов. Стараясь не обращать внимания на его пронзительный взгляд, я сказала:
– Сэр, не позволите ли вы с вами поговорить? У меня есть идея, как нам вырваться отсюда.
Капитан пожал плечами.
– Почему бы и нет, – ответил он. – В нашей ситуации любая толковая мысль может оказаться спасительной.
– Но я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз.
– Ты не доверяешь господину де Арагону?
Я отрицательно мотнула головой.
– Не то чтобы, но…
– Вы не возражаете, дон Альваро? – обратился к тому Мак-Гилл.
– Нисколько, – поднимаясь, ответил тот.
Капитан поручил Джону показать новому члену команды его каюту и жестом пригласил меня занять место напротив.
– Позвольте сначала задать вопрос, сэр? – скромно попросила я. – Скажите, вы не намеревались под покровом темноты напасть на эскадру де Лерма, используя позаимствованный нами шлюп в качестве плавучей бомбы?
Вскочив, Мак-Гилл, со страхом уставился на меня, а я мысленно хихикнула, подумав, что, пожалуй, только мне удалось напугать бесстрашного авантюриста.
– Как ты об этом узнал? – хрипло поинтересовался тот.
Я хмыкнула.
– Так же, как и о будущем просчёте Готье. Мне диктует Бог.
Капитан рухнул в кресло.
– И что ты можешь сказать по поводу этой атаки?
– Мысль неплоха, но…. Дело в том, что адмирал перевооружил форт на Лас-Паломас, укрепив его с помощью пушек, взятых из форта Кохеро. Мы нанесём серьёзные повреждения кораблям противника, но вырваться в море не сможем. Мало того, огнём орудий будет повреждена «Виктория», и нам придётся потратить не один день на её ремонт.
Мак-Гилл пристально посмотрел на меня.
– Так что же ты предлагаешь?
Я поделилась «своими» мыслями. План оказался настолько прост и эффективен, что лицо капитана просветлело.
– Но, несомненно, – добавила я, – необходимо сделать вылазку. Я в это больше вмешиваться не стану, а вы, сэр, выберетесь туда с кем-нибудь из офицеров, и все лавры в случае нашего спасения отдадут вам.
Капитан задумчиво накручивал на палец локон парика.
– А почему ты хочешь скрыть своё в этом участие?
– У меня есть на то причины, но я предпочёл бы о них умолчать, – прозвучал ответ. – Кстати, дон Альваро наверняка неплохо знает обстановку. Уверен, он станет хорошим проводником.
– Я подумаю об этом, – сказал Мак-Гилл, всё ещё размышляя над моими словами.
В каюту заглянул Коу.
– Генри, – растерянно сказал он, – к тебе рвётся вице-губернатор дон Франсиско. Пустить его?
– Да, конечно, – возвращаясь в реальность, ответил капитан.
И повернулся ко мне.
– Марио, – сказал он, – если мы, благодаря твоей выдумке, сумеем уйти, я присвою тебе офицерский чин.
Подавившись воздухом, я отчаянно замотала головой.
– Ни в коем случае, сэр! Прошу, пообещайте, что вы этого не сделаете.
Мак-Гилл долго молчал, с любопытством меня рассматривая.
– Хорошо – согласился он, наконец.
С облегчением вздохнув, я покинула каюту, разминувшись в дверях с доном Франсиско – маленьким, тщедушным человечком, выглядевшим очень напуганным. Оказавшись на палубе, я нашла Неда, сбившегося с ног, отыскивая меня, и, выслушав его ворчливые претензии, заявила:
– Мне надо рассказать тебе нечто важное, но это должно остаться между нами.
Он кивнул.
[justify]– Ладно. Спустимся на
